Элеонора
Да никому ни слова. Будь спокойна.
Кетхен
Так вот: я в боковое помещенье
Пробралась через потайную дверь.
Под сводом пышным было так светло!
Когда ж меня купанье освежило,
Вошла, смеясь, в просторный средний грот:
Я думала, оттуда слыша плеск,
Что это ты. И вот внезапно вижу —
В бассейн спускается…
Элеонора
Кетхен
Нет, нет, молчать нельзя! И ты не медля
Должна, Ленора, графу все сказать.
Элеонора
Дитя мое! Да что же это было?
Кетхен
Но ради всех святых, он знать не должен,
Что от меня… Тогда пускай уж лучше
И не услышит он про эту мерзость.
Элеонора
Но, Кетхен, все загадки у тебя!
Какая мерзость? Что ты увидала?
Кетхен
Нет, чувствую — не нужно этих слов
Из уст мне выпускать. Пускай не я
Разоблачу пред ним обман постыдный!
Элеонора
Но почему? Зачем же нам скрывать?..
Скажи лишь…
Кетхен (оборачивается)
Элеонора
Кетхен
Элеонора
Там фрейлейн, с ней Розалия — и всё.
Кетхен
Элеонора
Кетхен
Элеонора
Кетхен
Не важно, лишь бы прочь из сада…
Элеонора
Кетхен
Послушай, я погибла,
Когда она меня увидит здесь.
Мое спасенье — только у графини.
Уходят.
Из грота выходят Кунигунда и Розалия.
Кунигунда (передавая Розалии ключ)
Вот! Из-под зеркала ты выдвинь ящик:
Там справа порошок в коробке черной.
Смешай с вином, водой иль молоком
И молви: «Кетхен, выпей». Или лучше
Зажми ее между своих колен!
Яд, смерть и мщенье! Делай так, как знаешь,
Но пусть она проглотит порошок.
Розалия
Кунигунда
Яд, чума и тленье!
Заткни ей рот, сама молчи!
Когда она, отравленная, ляжет
В могилу, чтоб истлеть, как стебель мирта,
И лишь ветрам прошепчет обо всем,
Что видела, — тогда и говори мне
О кротости, прощенье, о законе,
И долге, и о черте, и о боге,
И о мученьях совести виновной.
Розалия
Что пользы в том? Все видела она.
Кунигунда
Яд! Пепел! Ночь и хаос первозданный!
Там хватит порошка на целый замок
С собаками и кошками. Ты делай,
Как я велела. Знаю, вкралась в сердце
Она к нему. Пусть я умру, когда
Он не влюбился в обезьянью рожу.
Иди! Развеять в дым ее! На свете
Отныне стало тесно нам вдвоем.
Уходят.
Занавес
Вормс.[22] Открытое место перед императорским замком. В стороне тронное кресло. В глубине отгороженное пространство, где происходит божий суд[23].
Император на троне. По обе стороны трона архиепископ Вормский, граф Отто фон дер Флюэ и много других рыцарей, дворян и императорских телохранителей. Граф фом Штраль в легком шлеме и панцире и Теобальд, вооруженный с головы до ног. Оба стоят перед троном.
Император
Граф Веттер Штраль, три месяца назад
На том пути, что вел тебя чрез Гейльброн,
Проник ты в сердце неразумной девы.
От старика отца она сбежала,
И ты ее не отослал домой,
А в замке предков от него скрываешь.
Чтоб приукрасить это злодеянье,
Ты распустил смешной, безбожный слух, —
Тебе, мол, ночью ангел весть принес,
Что дева, увезенная тобою,
От нашей благосклонности зачата.
Смеюсь я над пророчеством нелепым:
Сам на нее корону надевай,
А в нашей Швабии ей нет наследья,
И двор мой в Вормсе для нее закрыт.
Но здесь стоит отец, убитый горем:
Не только дочь ты у него похитил —
И матери приписываешь блуд.
Женою верной он ее считал,
Себя ж отцом девицы злополучным.
Теперь по горькой жалобе его,
Тебя зовем мы перед наш престол
На божий суд, чтоб доказал ты то,
Чем память этой женщины позоришь.
Ты, друг небес, на поединке честном
Обязан словом стали утвердить
Вещанье, ими данное тебе.
Граф фом Штраль (краснея от негодования)
Мой августейший государь! Вот в этой
Моей руке, мечом вооруженной,
Хватило б силы с дьяволом сразиться.
Седой же этот череп мой удар
Вмиг размозжил бы, как головку сыра,
Что в сыроварне на доске лежит.
Но, по великой милости твоей,
Не требуй, чтоб я выступил в защиту
Нелепой сказки, праздным хитроумьем
В народе сложенной лишь потому,
Что два событья так чудно сошлись
Друг с другом, словно половинки перстня.
Прошу тебя, по мудрости своей,
Сочти случившееся в ночь Сильвестра
За бред больного. Я б не оскорбился,
Вообрази меня ты вдруг жидом,
Не оскорбляйся ж, если бред мой принял
Дочь этого простого человека
За отпрыска владыки моего.
вернуться
Вормс — город на Рейне на территории Рейнланд-Пфальц (ФРГ). В средние века был резиденцией архиепископа Вормского; с 1273 года — вольный имперский город, место созыва многих имперских съездов (рейхстагов).
