Иностранные корреспонденты пользовались практически теми же правами, что и отечественные. В соответствии с действующим законодательством они могли также получать информацию и распространять её. Заметим, что ранее во второй книге мы уже говорили о взаимоотношении СМИ и спецслужб.[378]
Вспомним, что было во Франции несколько десятилетий тому назад. Заметим, что описание этих событий делали те, кто хотел дискредитировать КГБ СССР. Это, во-первых. А, вот, что во-вторых, об этом потом, после …
«40 миллиардов — такою сумму ежегодно расходовал Советский Союз на „активные меры“ и „дезинформацию“, бывшие своеобразным остриём копья идеологической войны, которую он вёл против демократических стран с целью их дезинформации.
Термин «активные меры» появились в советском лексиконе в 50-х годах для обозначения некоторых средств воздействия (официальных и тайных) на ход каких-либо событий или на политику некоторых иностранных государств. Действуя окольными путями, СССР стремился оказать давление на решения правительств других стран, подорвать доверие народа к своим руководителям и органам власти, вызвать напряжённость в международных делах, дискредитировать своих противников или, по меньшей мере, ослабить их позиции. Обычно «активные меры» создают искажённое видение реальности, с тем чтобы ввести в заблуждение «объект воздействия», то есть чьё-то правительство, политические круги или общественное мнение какого-нибудь государства».[379]
А теперь вернёмся к прерванному счёту. Во-вторых, следует иметь в виду, что речь шла о событиях многолетней давности, технология информационной войны давно уже ушла вперёд.
И, наконец, в третьих, если кто-то думает, что после падения Советского Союза психология правителей ведущих держав изменилась, то он глубоко ошибается. Изобретённое оружие всегда совершенствует, накапливается, и, по меньше мере, иногда прямо пускается в дело, а уж косвенно путём запугивания используется постоянно. Это же относится и к оружию информационной войны. А возможности для ведения такой войны против России были созданы.
«Зарубежные информационные агентства — Рейтер, Ассошиэйтед Пресс, Франс Пресс — быстро освоили рынок оперативной информации и стали серьёзными конкурентами отечественным производителям информации. 5Они оказывают существенное воздействие на государственную политику России, экономическую деятельность банковских, коммерческих и промышленных организаций. Обладая существенными финансовыми и техническими возможностями по сравнению с российскими государственными и частными агентствами (например, штат бюро Рейтер в Москве — 200 человек), они способны полностью овладеть российским рынком оперативной информации».[380]
В некоторых случаях в рассматриваемый период иностранные информационные агентства уже опережали отечественные в деле контроля рынка оперативной информации.[381] Одним из самых примеров этого была прямая телетрансляция CNN расстрела здания Верховного Совета РФ в октябре 1993 года. Об этом бы говорили, но подчёркивали, прежде всего, позорность факта расстрела парламента, а ведь позором было и то, что репортаж вела иностранная телекомпания.
Мало того, такая информация много стоит и на этой сенсации, надо полагать, многие и много заработали.
12.14.2. «Сложившаяся в области развития системы массовой информирования России ситуация создала зарубежным спецслужбам благоприятные условия для реализации программ сбора широкого круга сведений по политическим, экономическим, военным и другим вопросам, формирования круга лиц, способных оказывать в перспективе влияние на общественное мнение и выработку федеральной и региональной политики. Фактически завершён этап реализации этих программ, предусматривающий отбор в ходе различных тематических семинаров, конференций, „круглых столов“ кандидатов для профессиональной подготовки в качестве политических деятелей как на территории России, так и с выездом на стажировку в различные страны Запада».[382]
На языке спецслужб это называется политической разведкой. Кандидат в президенты РФ Владимир Путин (работавший по линии политической разведки), на вопрос в чем же все-таки заключалась его работа в ГДР ответил:
«Обычная разведдеятельность: вербовка источников информации, получение информации, обработка её и отправка в центр. Речь шла об информации о политических партиях, тенденциях внутри этих партий, о лидерах — сегодняшних и возможно завтрашних, о продвижении людей на определённые посты в партиях и государственном аппарате. Важно было знать, кто, как и что делает, что твориться в МИДе интересующей нас страны, как она выстраивает свою политику по разным вопросам в разных частях света. Или — какова будет позиция наших партнёров по переговорам по разоружению, например».[383]
Однако от Путина того времени перейдём к России середины 90-х годов. «Для сбора подобной информации широко использовались различного рода негосударственные организации, фирмы и фонда, деятельность которых на территории Российской Федерации не контролируется. Формально они оказывали финансовую помощь российским СМИ в виде грантов в рамках программ поддержки развития демократии.[384]
Заметим, что о некоторых аспектах деятельности зарубежных благотворительных фондов уже говорилось.[385]
Впрочем, информация никогда не собирается в целях коллекционирования, она нужна для определённых целей, для последующих действий.
И снова вернёмся к недавней истории. «В 80-е годы „активные меры“ стали приоритетными направлениями в подрывной деятельности СССР, так же как научный шпионаж и вывоз западных технологий. Борьба против „дезинформации“ сегодня становится важнейшим условием самого выживания демократических стран. Но в нашем открытом и свободном обществе решение этой проблемы является делом чрезвычайной сложности. Свободный обмен информацией, право каждого думать, говорить и писать все, что он хочет, систематически использовались СССР для подрыва мнения и правительств западных стран».[386]
Эта цитата приводится ни к тому, чтобы напомнить, каким коварным был СССР, а к тому, чтобы показать возможности информационной войны. Оружие это было уже изобретено и наивно было думать, что другие будут предерживаться правила о его неприменении.
12.14.3. Некоторые становились обеспокоенными практическими возможностями по созданию «информационного подполья» внутри страны, которое могло бы пригодиться иностранным конкурентам России при изменении обстоятельств. А то, что это, возможно, показывает пример Белоруссии, которая в рассматриваемый период осуществила политическую переориентацию.
Естественно предположить, что такое же возможно и в Российской Федерации, а потому Западу нужно заранее создать сеть получения политической информации, предупреждающей о таком направлении развития. А в случае развития событий в этом направлении — их нейтрализации и т.п.
«На случай же неблагоприятных сценариев» — приход к власти авторитарного режима националистического толка и его экспансия, фрагментация государства, обострение политических противоречий вплоть до гражданских столкновений — американские организации намереваются оставить в своём распоряжении канал оперативного поступления достоверной информации о происходящем в России для своевременной и адекватной реакции со стороны США. Роль носителей такой потенциально значимой информации отводится тем лицам и организациям в России, с которыми заранее были установлены те или иные рабочие контакты».[387]
381
«Уже в 1996 году агентство Рейтер контролировало около 50 процентов этого рынка. Оно первым получает устанавливаемые Центральным рынком России обменные курсы рубля и другую информацию, а уже потом эти данные поступают в государственные и финансовые структуры страны. В условиях постоянно возрастающей конкуренции в сфере массовой информации в мире данное обстоятельство позволяет получать дополнительные преимущества в борьбе за потребителя, свидетельствует о целенаправленной экспансии на российских информационный рынок. Пример тому — объявление о деноминации рубля. Используя свои связи в Центральном банке России, агентству Рейтер удалось заблаговременно получить эксклюзивное сообщение и за полчаса до выступления президента России распространить эту горячую новость». (Гусейнов В.А., «От Ельцина к…?», Книга первая, М., «Олма-пресс», 1999, с. 217).
383
Геворкян Н., Колёсников А., Тимакова Н., «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000, с.62.