Гораздо более серьезными, чем вся публичная шумиха, были частные посещения представителей других арабских государств, в особенности Египта и Сирии, которые говорили о том же: следует немедленно замять это дело с "Миражем" и оставить в покое русских, друзей.
2 октября давление усиливалось на протяжении всего дня, и во второй его половине маленький Ливан, существующий за счет терпимости своих более крупных арабских соседей, вынужден был капитулировать. Правительство назначило цензуру, которой вменялось запрещать любое упоминание этого дела в прессе и отправку иностранными корреспондентами донесений о нем. В цензорском указе говорилось, что дальнейшие упоминания окажутся "чрезвычайно опасными для высших интересов Ливана".
История советского заговора с целью похищения "Миража" лишь на мгновение мелькнула перед всем миром, а потом исчезла совершенно. Зарубежные журналисты, столкнувшиеся с цензорским указом, стали подумывать, нет ли у правительства желания скрыть что-то. Очень немногие статьи потрудились расследовать это дело дальше. КГБ удалось превратить это событие в ничто.
4 октября специальный самолет Аэрофлота приземлился в бейрутском аэропорту и занял самый далекий угол на летном поле, как бы стараясь спрятаться. Васильев и Комяков на носилках были подняты на его борт. Маттара, офицера, ценившего честь больше двух миллионов долларов, повысили без особого шума до чина капитана. Исходящие от КГБ угрозы достигли таких зловещих размеров, что ливанские военные власти тайно отправили его на некоторое время в охраняемое убежище. Друзья считают его теперь настоящим героем. Но капитана Маттара неизбежно преследует мысль: "принесет ли с собой грядущий день исполнение клятвы Комякова — "позаботимся о Вас на всю жизнь".
IX
ИСКУССТВО и НАУКА ШПИОНАЖА
"Шпионаж необходим тем, кто готовится к нападению, к агрессии. Советский Союз глубоко предан делу мира и не имеет никакого намерения нападать на кого бы то ни было. Поэтому он не стремится заниматься шпионажем".[37]
Так в июне 1962 года писал руководителю японской коммунистической партии Санео Нозака Никита Хрущев. Согласно советскому определению, правдой является все то, что служит в данный момент советским интересам, и потому было бы, пожалуй, несправедливо обвинить Хрущева во лжи. Тем не менее ему было, наверно, трудно удержаться от смеха при собственных словах. Дело в том, что его заявление находилось в забавном несоответствии с той действительностью, какой знал ее он и о какой миру еще предстояло узнать.
Естественно, что на протяжении всей истории народы больших стран шпионили друг за другом, но это не всегда делалось в агрессивных или дурных целях. (Ведь в конце концов, добытые посредством шпионажа сведения могут быть использованы не только для совершения агрессии, но и для защиты от внезапных нападений). Вероятно, ни одна страна не использовала шпионаж так массово и с такой агрессивностью, как это делает Советский Союз. На протяжении десятков лет Советский Союз систематически использовал разведку для похищения научных, промышленных и военных изобретений других народов. Он доверяет агентам в выборе иностранцев для вербовки их в качестве влиятельных агентов и в поставке информации, необходимой для поддержания подрывной деятельности как в развивающихся, так и в передовых странах. Он всегда рассчитывает на то, что шпионы распознают такие слабые места политической и военной подготовки предполагаемых противников, которые могли бы быть использованы советской политикой. А поскольку шпионаж является единственным видом деятельности, поглощающим большую часть времени сотрудников КГБ за границей, то он чаще всего и подвергается публичному разоблачению.
Даже в 1962 году, когда Хрущев заверил, что Советский Союз не намеревается шпионить за кем бы то ни было, гласности предавалось огромное количество свидетельств о распространенном по всему миру советском шпионаже. Сведения об этом стали поступать еще в ЗО-е годы от таких советских перебежчиков высокого ранга, как генерал Александр Орлов, автор основного учебника по шпионажу, и Вальтер Кривицкий, который тщетно пытался предупредить о проникновении советских шпионов в верхушки западных обществ. В сентябре 1945 года из советского посольства в Оттаве бежал шифровальщик Игорь Гузенко, несущий с собой первые разоблачения о похищении Советским Союзом секрета атомной бомбы, который русские заполучили, занимаясь массивным научным и промышленным шпионажем против своих военных союзников. Впоследствии королевские комиссии в Канаде и Австралии и официальные расследования в Великобритании и Соединенных Штатах показали, что советские органы разведки инфильтрировали большое количество своих шпионов в западные правительства, научные учреждения и интеллектуальные круги.
37
"Московское радио" цитировало это заверение Хрущева в радиопередаче на английском языке 28 июня 1962 года.