Может, ему стоит уйти в отставку, послушать речи на прощальном обеде и позволить киберам взять власть в свои руки. Киберы были быстры. Они быстро и уверенно выносили решения, руководствуясь законами. Они отделяли факты от заблуждений. Их не сбивали с пути правосудия человеческие слабости. Их взгляд не было затуманен эмоциями. И всё же… Судья Андерсон взглянул на судью Холмса в поисках решения, но глаза судьи были непроницаемы.
Судья Андерсон, прижимаясь ноющей спиной к кожаной обивке, устало откинулся на спинку своего высокого кресла.
— Вы можете продолжать, — сказал он окружному прокурору.
— Спасибо, ваша честь.
На этот раз сарказм был настолько резким, что секретарь и стенографистка возмущённо посмотрели на него, ожидая одной из знаменитых реплик судьи.
Выражение лица судьи стало ещё более мрачным, но он продолжил молчать.
С натянутой улыбкой окружной прокурор взял свой блокнот.
— Подсудимый, — начал он решительно, — обвиняется по трём эпизодам мошенничества в соответствии с разделом 31…
— А именно… — невозмутимо пророкотал судья Андерсон.
— А именно, — огрызнулся окружной прокурор, — подсудимый обвиняется в проведении платных представлений в местном театре, во время которых он намеревался продемонстрировать, что может взять на себя функции кибера и выполнять их более эффективно.
Уолфред Андерсон почувствовал, как перед ним захлопывается дверь. Так вот почему окружной прокурор потребовал изменить расписание! Какая удачная привязка к избирательной кампании! Он повернулся, чтобы получше рассмотреть обвиняемого.
Профессор Нойштадт был удивительно худым человечком; казалось, кости его плеч вот-вот прорвут ткань дешёвого коричневого костюма. Его худоба в сочетании с пучком седых волос на макушке придавали ему сходство с тощей птицей.
— Наше расследование в отношении этого обвиняемого, — продолжил окружной прокурор, — показало, что его звание было использовано исключительно в сценических целях. На протяжении многих лет он был связан с менее благовидными сферами шоу-бизнеса. В юности он привлёк к себе значительное внимание как «ребёнок-викторина», а позже, какое-то время, вёл собственную программу и организованную несколькими участниками колонку. Но его популярность иссякла, и он, очевидно, придумал это кибернетическое действо, чтобы…
Вспомнив о своих судебных моральных принципах, судья Андерсон прервал его:
— Ответчика представляет адвокат?
— Ваша честь, — заговорил профессор Нойштадт звучным басом, который должен был исходить из гораздо большей диафрагмы, — я прошу разрешения Суда выступить самому в качестве моего личного адвоката.
Уолфред Андерсон заметил улыбку окружного прокурора и предположил, что тот вспомнил старую юридическую истину: у человека, защищающего самого себя, клиент — дурак.
— Если это вопрос финансов… — мягко начал судья.
— Дело не в финансах. Я просто хочу защитить себя сам.
Судья Андерсон был раздражён и обеспокоен. Кем бы он ни был или за кого бы ни выдавал себя, этот профессор, очевидно, был немного чокнутым. Окружной прокурор разорвал бы его на мелкие кусочки и превратил бы всё дело в имплицитный аргумент[2] для киберюристов.
— Обвиняемый имеет право выступать в качестве собственного адвоката, — напомнил ему окружной прокурор.
— Суду это известно, — парировал судья.
Только пристальный взгляд Оливера Уэнделла Холмса удержал его от того, чтобы наброситься на окружного прокурора. Но ещё одно подобное замечание, и он проигнорировал бы намёки судьи. В конце концов, какое право имел Холмс сдерживать его в такой момент? Ему никогда не приходилось сталкиваться с киберправосудием!
Он жестом попросил окружного прокурора продолжать, но профессор заговорил первым:
— Ваша честь, я согласен с доказательствами обвинения.
Окружной прокурор настороженно прищурился.
— Подсудимый признаёт себя виновным?
— Я просто соглашаюсь с доказательствами. Конечно, обвинение знает разницу между согласием и заявлением о признании вины! Я лишь пытаюсь сэкономить время суда, согласившись с основными фактами, изложенными в иске против меня!
Окружной прокурор был явно разочарован тем, что не смог сам изложить дело. Уолфред Андерсон подавил желание усмехнуться. Ему было интересно, как бы киберсудья отреагировал на такое согласие.
— Готовы ли вы отстаивать свою позицию? — спросил он профессора.
— Действительно, готов, ваша честь! Я предлагаю привести кибера в зал суда и доказать, что я могу выполнять его функции более эффективно!
2
Имплицитный аргумент — это аргумент, содержание которого выявляется на основе дополнительного осмысления значения слов и выражений, входящих в высказывание, с учётом всего контекста и ситуации употребления этого высказывания.