Китайская система подарков, безусловно, доказала свою пользу при проникновении Китая в Африку. Нет ничего дурного в поисках нефти, добыче полезных ископаемых или сельскохозяйственном производстве китайских государственных предприятий в Африке: они действуют приблизительно так же, как их коллеги из Европы или Америки, применяют практику «Ты – мне, я – тебе», но китайские инвестиции создают меньше рабочих мест, поскольку зачастую рабочие-китайцы (даже неквалифицированные) сами приезжают трудиться в африканские страны.
При этом китайским инвестициям сопутствует программа приглашения в Китай африканских политиков, ответственных за решения по выдаче лицензий на разведку и добычу сырья. За последние годы в Пекине торжественно и по всем правилам этикета приняли сотни африканских политиков, одарив всех ценными подарками, в том числе в твердой валюте.
В прежние времена неотъемлемой частью системы дани было услаждение взоров и чувств изысками китайского императорского двора даже для самых неотесанных варваров из степей и тундры, если они могли послужить императору, сражаясь против его врагов. Сегодня китайские официальные лица столь же неразборчивы в отношении эксцентричности африканских гостей, из которых мало кого приглашали в Великобританию, Францию или США: в этих странах тоже есть свои церемониальные программы – значительно скромнее китайских, менее пышные и не предусматривающие иных подарков, кроме тривиальных сувениров. Потому китайская методика гостеприимного обращения с варварами особенно успешна в отношении менее достопочтенных официальных гостей, каковых более чем достаточно.
Что касается самой дани, то в наши дни она приобретает ценную форму получения правительственных концессий на добычу сырья. Даже если эти концессии предоставляются китайским компаниям-новичкам на тех же условиях, что и уже присутствующим в Африке западным компаниям, это все равно большой успех для китайцев, которые зачастую не могут гарантировать ни заботы об окружающей среде, ни соблюдения достойных условий труда и которым необязательно привлекать местную рабочую силу для восполнения высоких издержек на привлечение иностранных специалистов.
Еще одним эхом былой системы в отношениях Китая с Африкой является культурная дипломатия. Некогда император добивался покорности подданных и почтения данников к своей исключительной добродетели, непрестанно выражаемой в благодеяниях. Современные правители Китая, желая выглядеть неоконфуцианцами, охотно осыпают мир проявлениями заботы: едва где-либо происходит стихийное бедствие, заслуживающее внимания высших должностных лиц, премьер-министр немедленно прибывает на место происшествия, специально облачается в повседневную одежду, утешает жертв стихии, хвалит спасателей и торопит местных чиновников с оказанием скорейшей помощи пострадавшим.
Здесь важно не внешнее, а скрытое: такого рода благожелательные правители сулят стране неизбывное счастье и благоденствие, а СМИ надлежит подавать новости в соответствующей позитивной манере. Казалось бы, лучезарная маоистская пропаганда осталась в прошлом, однако ей на смену пришли бесконечные истории успеха, которым не препятствуют некоторые общепризнанные трудности.
Это измерение китайской публичной культуры – позитивный тон СМИ, разбавляемый для достоверности отдельными сообщениями о недостатках на местах, – чрезвычайно привлекательно для большинства африканских политиков. Недавно господин Самуэль Окудзето-Аблаква, заместитель министра информации Ганы, объяснил, почему так происходит: он похвалил «“Синьхуа”, китайское информационное агентство… [за его] высокий профессионализм в подаче информации о Гане… в отличие от других иностранных СМИ, которые обычно выставляют Гану и другие африканские страны в дурном свете (sic!)». Свои похвалы Окудзето-Аблаква расточал, когда открывал фотовыставку агентства «Синьхуа» на факультете лингвистики в Университете Ганы[36].
36
Ghana news: «Xinhua Opens Photo Gallery in Accra», Accra, 8 апреля 2011 г.; http://www.modemghana.eom/news/323877/l/xinhua-opens-photo-gallery-in-accra.html.