Затраты Ханьбаня на мероприятие явно окупились сторицей, так как представилась возможность атаковать основные западные ценности и продвинуть синоцентричную модель международных отношений в одном из лучших западных университетов, причем большую часть расходов взял на себя Стэнфордский университет[38].
Глава 5
Грядущее геоэкономическое сопротивление возвышению Китая
Случаи провокационного поведения после 2008 года естественным образом ускорили ответную реакцию на возвышение Китая. Но вообще эта реакция была вызвана не провокациями, и потому ее нельзя устранить примирительными жестами, визитами чиновников, призванными восстановить отношения, или успокаивающей риторикой, ведь эта реакция отражает скорее восприятие китайского могущества как такового, а не оценку текущего поведения Китая на мировой арене.
Удельный вес такого восприятия и указанных оценок в каждом случае разный.
Во-первых, могущество – реальность, которая отнюдь не исчезнет при изменении поведения. Во-вторых, поведение обычно оценивают после событий, тогда как восприятие могущества обращено в будущее. Кроме того, в отличие от будущей стоимости денег, на данный момент заниженной, будущее могущество, напротив, обыкновенно преувеличивается. В пристальном внимании к нынешним восходящим трендам видится устоявшаяся склонность проецировать их в будущее и, так сказать, их предвосхищать, пренебрегая противодействующими факторами и возможными помехами – за исключением наиболее очевидных и значимых. «Волна будущего» поражает куда больше, чем стоячая вода настоящего.
Если вернуться к основной идее данного текста – к несоответствию между нынешним стремительным ростом китайских экономической мощи, военной силы и дипломатического влияния, – то остается определить в конкретных понятиях то, как именно каждое из этих направлений развития Китая может помешать другим странам в ближайшем будущем или мешает им уже сейчас, ведь мы видим противодействие со стороны соседей Китая, других великих держав и прочих стран, которые не относятся ни к тем, ни к другим.
Всего одно несоответствие имеет явную и узнаваемую форму: это противоречие между угрожающей военной позицией и дипломатическим влиянием на любое государство, которое пока сохраняет автономию, то есть не прошло точку невозврата, за которой подчинение более сильной державе принимается как неизбежность. Лишь в последнем случае растущая военная угроза может обеспечивать большее влияние, причем вполне эффективно.
В этом отношении логика стратегии также не может быть линейной: растущая военная угроза обычно усиливает сопротивление и ведет к потере влияния; если угроза сохраняется и усиливается, то подверженная этой угрозе страна пытается перевооружиться или заручиться союзниками (либо сделать то и другое вместе). Но когда угроза продолжает нарастать, опровергая усилия по перевооружению и поиску союзников, достигается кульминационная точка сопротивления. Если другие факторы или силы не вмешаются в процесс и не прервут его, дальнейшее усиление угрозы в большинстве случаев не приведет к дальнейшему усилению сопротивления; наоборот, ситуация будет способствовать установлению более приемлемых взаимоотношений, даже предполагающих полное подчинение.
Поскольку общий баланс сил – экономический потенциал, военная мощь и дипломатическое влияние – продолжает склоняться в пользу Китая, каждому из соседей КНР и каждой другой мировой державе предстоит сделать выбор между принятием усиления китайского влияния (по крайней мере, на дела своих союзников и сателлитов, которые тем самым постепенно превращаются в союзников и сателлитов Китая) и издержками наращивания сопротивления, как через внутреннюю мобилизацию, так и в союзе с другими государствами, которым тоже в той или иной степени угрожает, как они считают, возвышение Китая.
Разумеется, любая реакция на избыток могущества имеет свою цену.
Внутренняя мобилизация может не только потребовать перераспределения скудных ресурсов на военные нужды, если до того дойдет, но и вынудит пожертвовать иными важными интересами и даже ценностями – или по меньшей мере идеологическими постулатами вроде любимого американского тезиса о «свободе торговли». Так происходит потому, что в наш ядерный век, когда крупный конфликт между ядерными державами исключен, логика стратегии должна иметь альтернативное невоенное выражение в форме «геоэкономики»[39]. Безусловно, все сказанное нуждается в обосновании.
38
Брошюра заканчивается такими словами: «Спонсоры конференции – Институт Конфуция, Департамент восточных языков и культур, Центр восточноазиатских исследований и Школа гуманитарных наук. Значительное финансирование предоставлено Стэндфордским президентским фондом в поддержку инноваций в гуманитарных науках». Очень странно (но неудивительно) наблюдать подобную безответственность.
39
Об этой концепции см.