В большинстве работ проводится точка зрения, что экспедиции китайского флота в страны Южных и Западных морей в начале XV в. были подготовлены экономическим подъемом в Китае в конце XIV в. Однако они не только служили расширению внешней морской торговли Китая, но и преследовали политические цели. Чжу Се и И Мин считают, что эти политические цели заключались в укреплении международного авторитета Китая, что косвенно способствовало сохранению власти правящей верхушкой[25]. Сян Да и Шан Юэ говорят о поисках союза с Индией в интересах борьбы с державой Тимура[26]. Все названные авторы положительно расценивают значение экспедиций для экономического развития Китая.
Исключение представляет Хань Чжэнь-хуа. Он также выделяет экономические и политические цели экспедиций, но считает преобладающими экономические. По мнению Хань Чжэнь-хуа, основной целью экспедиций было развитие казенной внешней морской торговли в противовес частной. Оплот частной китайской морской торговли он видит в китайских колонистах, обосновавшихся в Палембанге. Уничтожение этого оплота и входило в планы экспедиций. В связи с этим автор отрицательно-оценивает результаты морских экспедиций начала XV в. для экономического развития Китая[27]. Однако, на наш взгляд, приводимый Хань Чжэнь-хуа фактический материал не подтверждает его положений и выводов. В них ярко проступают черты, схематизма и упрощения. Хань Чжэнь-хуа, который расходится во мнении с большинством других китайских исследователей, предпочитает упрекать в неправильной, по его мнению, оценке характера экспедиций флота в начале XV в. не своих коллег, а авторов «Большой советской энциклопедии»[28].
В очерках и газетных статьях об экспедициях китайского флота, появившихся в Китае в 1962–1964 гг. на страницах китайской прессы, основное внимание сосредоточивается не на причинах в характере этих событий, а на прославлении их как одной из блестящих страниц китайской истории[29]. Политика феодального Китая в начале XV в. в заморских странах объясняется в этих работах популярного характера как вклад в дело сближения народов Азии и Африки. В этом плане также весьма показательны статьи Чжэн Хао-шэна, опубликованные в 1957 г., в которых он вновь обращается к истории внешних связей Китая в начале XV в.[30]. Автор приходит к выводу, что китайская политика вообще и экспедиции начала XV в. как одно из ее проявлений диктовались стремлением сделать Китай центром афроазиатского единства, а также намерением проводить принципы мирного сосуществования. В этом проявилась известная модернизация автором исторической обстановки и идеализация политики феодального Китая.
В этих последних статьях, так же как и в отмеченных работах Чжэн Хао-шэна, нашло проявление то тяжелое положение, в которое были поставлены китайские ученые с конца 50-х годов. Объективные научные исследования начали тогда все больше заменяться упрощенными и тенденциозными схемами. В дальнейшем, в условиях развертывания китайскими руководителями так называемой культурной революции, научная деятельность китайских ученых оказалась прерванной.
Из работ китайских историков о внешней торговле Китая со странами Южных морей следует отметить книгу Чжан Вэй-хуа[31]. В ней подробно, на широком материале показана политика китайского правительства в области морской торговли в XIV–XVI вв. Автор рассматривает торговые отношения Китая в неразрывной связи с его внешнеполитическим курсом. Однако. Чжан Вэй-хуа недостаточно внимания уделяет составу и методам морской торговли, что отражается на его оценках. Автор характеризует морскую торговлю Китая как «феодальную», что терминологически мало подходит.
Вопросы истории внешних отношений Китая привлекали внимание многих буржуазных западноевропейских и американских синологов. Однако долгое время их интересовали в основном отношения европейцев и народов присредиземноморья с Китаем. Что же касается внешней политики самого Китая, то здесь, широкое распространение получило мнение об его извечном стремлении к изолированности от зарубежных стран, выдвинутое известным французским синологом прошлого века А. Ремюза[32]. Крайняя точка зрения в этом отношении, высказанная М. Боу, предполагала начинать историю дипломатических связей Китая вообще лишь с 1689 г., т. е. с заключения первого-договора с европейской державой[33].
29
«Во го гудай шуй-шан юныпу-ды гуши»; «Чжунго гудай дилисюецзя цзи люйсинцзя»;
30