Взбудоражил меня Детелин. Раздраконил во мне искушения. Посидел я, подумал, душой покряхтел и колеблюсь в молчании спорами: может, врет и намерен крутить надо мной номера, а возможно, не чушь излагает и на помощь мою понадеялся. Коли врет, лучше вслух обсмеять. А не врет – так на что он мне сдался теперича? Нешто сам я копать не способный? Вся загвоздка тут – памятью вспомнить, а уж дальше лопатой ее проверять – никакой и не фокус. Только как вспоминать мне про то, что я сам ни единого раза не помнил? И не то чтоб я снам поддавался значением, но и мне через них на себя прозревать доводилось.
Снилось мне как-то раз, что в снегу я в дырявых носках и издохшую гайду[16] в руках тереблю. Хочу заиграть, а она безголосая – и под самым духа́лом[17] надуться не справится. Дикий сон, воплощением к жизни несбыточный. А поди ж ты! И дня не прошло, как украли овцу из отары. Все овечки домой воротились, а цигайки Запряновой нету! И по углям уже не понять, в чьем костре она мясами жарилась. До сих пор не разведал, на ком ее шерсти теплом расточаются… Вот тебе и носки с бурдюком!
А еще вышел сон, будто зубы посыпались. Ты, Людмилчо, подобных кошмаров в себе не подсматривал? Значит, опять повезло, потому как еще молодой, окружением дряхлым не стиснутый. Зубопад – вещь в предчувствиях старцев нередкая. Бабы судачат, к болезням родных или хуже того – к предстоящим погибелям. У меня, например, так и вы́снилось: в понедельник причудились зубы во рту, словно зерна с початка покрошены, а в субботу уже не осталось на свете приютов для зазнобы моей генеральной, Дафинки.
Я к тому, что дело ведь мутное – сны. В них умный обычно дурак дураком, а дурак – тот, напротив, умнеть подстрекается, а проснется – и снова чурбан. Прошмыгнет сквозь него предвещательный сон – по себе лишь обманки оставит. Все равно что капканы для зверя дремучего. Вот куда, подмечай, заблудили меня рассуждения! Ну а там уж возник исподлобья вопрос: Детелинчо – он умный? Или больше осёл? Был бы умный, в минуту б допер, что сон его толькошный – вздор, околесица. Тот, кто помнит, где нужно богатство подкапывать, не томится от жажды в корчме, а лопатой безлюдно работает. Стало быть, парень Заимов – дундук. И тогда его сон – для меня. Рассказался намеками и отныне ходы от меня караулит. Закавыка одна нам дорогу препонит – непробудная память моя…