Я немного подумала и сказала:
– Ты ведь не собираешься кормить ее, как морские птицы, отрыгивая прямо в клюв?
Внизу распахнулась дверь.
– Четверг! – взволнованно позвал Рэндольф. – Ты здесь?
– Здесь! – крикнула я и, оставив Пиквик с ее птенцом, спустилась вниз.
Крайне возбужденный Рэндольф мерил шагами гостиную.
– В чем дело?
– В Лоле.
– Опять связалась не с тем парнем? Послушай, Рэндольф, тебе надо отучаться так ревновать…
– Нет, – перебил он, – тут другое. «Девушки начинают первыми» не нашел издателя, и автор в пьяном угаре сжег единственную рукопись! Вот почему ее не было на церемонии!
Я вздрогнула. Если книга уничтожена По Ту Сторону, все персонажи и сюжетные повороты отправляются в утиль…
– Да, – сказал Рэндольф, читая мои мысли, – они хотят продать Лолу с аукциона!
Я быстро переоделась, и мы прибыли на аукцион как раз тогда, когда торги уже сворачивались. Большинство описательных сцен уже разошлись, остроты продавались все одним лотом, все автомобили, большая часть гардероба и мебели были проданы. Я пробилась в первые ряды и увидела Лолу, с несчастным видом сидевшую на своем чемоданчике.
– Лола! – воскликнул Рэндольф, и они обнялись. – Я привел на подмогу Четверг!
Она вскочила и улыбнулась, и эта безнадежная полуулыбка была красноречивее многих томов.
– Давай, – я схватила ее за руку. – Идем отсюда.
– Не так быстро! – сказал высокий мужчина в безупречном костюме. – Никакое имущество не может быть унесено отсюда неоплаченным!
При этом из ниоткуда вынырнули несколько здоровенных громил.
– Она со мной, – заявила я.
– Нет. Она – лот девяносто седьмой.
– Я Четверг Нонетот, избранный Глашатай! – сообщила я ему. – И Лола со мной.
– Я знаю, кто вы и что вы. Но бизнес есть бизнес. У меня все законно. Можете увести эту генератку хоть через десять минут – как только выиграете аукцион.
Я устремила на него гневный взгляд.
– Я намерена прикрыть эту грязную торговлю и получить максимум удовольствия в процессе!
– Да ну? – отозвался мужчина. – Прямо душа в пятки. Итак, вы будете торговаться или я снимаю лот с торгов для приватного тендера?
– Она вам не «лот»! – гневно прорычал Рэндольф. – Это Лола, и я ее люблю!
– Ах, вы разбиваете мне сердце. Торгуйтесь или валите отсюда, выбор за вами.
Рэндольф наладился дать ему в морду, но один из громил крепко схватил его.
– Держите под контролем своего генерата, или обоих выгоню! Понятно?
Рэндольф кивнул, и его отпустили. Мы стояли рядом в первом ряду и смотрели на Лолу, которая молча плакала в свой платок.
– Джентльмены. Лот девяносто седьмой. Очаровательная генератка 134, номер по каталогу TSI-1404912-С. Привлекательна и мила. Не часто выпадает шанс заполучить весьма интересную и горячую молодую особу подобного типа. Высокая потребность в сексуальном общении, легкая глуповатость и очаровательная невинность в сочетании с неуемной энергией делают ее особенно пригодной для пикантных романов. Предлагайте цену!
Дело было плохо. Хуже некуда. Я повернулась к Рэндольфу.
– Деньги у тебя есть?
– Около десяти фунтов.
Ставки уже достигли тысячи. У меня и десятой доли таких денег не водилось ни здесь, ни дома. Да и продать нечего было, чтобы добыть такую сумму. Ставки росли, и Лола все больше впадала в отчаяние. Судя по суммам, которые за нее давали, ей светил сериал, а то и права на кинопостановку. Я вздрогнула.
– Шесть тысяч! – заявил аукционист.
Теперь осталось только два знаменитых дилера, между ними и шла торговля.
– Кто больше?
– Семь тысяч!
– Восемь!
– Девять!
– Не могу на это смотреть, – выдохнул Рэндольф.
По лицу его струились слезы. Он отвернулся и пошел прочь, а Лола все глядела ему вслед.
– Кто больше? – спросил аукционист. – Девять тысяч раз… девять тысяч два…
– СТАВЛЮ ОДНУ ОРИГИНАЛЬНУЮ ИДЕЮ! – крикнула я, выуживая из сумки крохотный осколок фантазии, подаренный мне мисс Хэвишем, и направляясь к столу аукциониста.
Когда я подняла над головой пламенеющий фрагмент и триумфально положила его на стол, воцарилось гробовое молчание.
– Осколок оригинальности за эту шлюху? – прошипел человек в первом ряду. – Совсем у Глашатая крыша поехала.
– Лола дорога мне, – мрачно сказала я. Мисс Хэвишем велела мне использовать этот осколок мудро, и, по-моему, я поступила именно так. – Этого хватит?
– Хватит, – сказал продавец, забирая осколок и алчно разглядывая его в лупу. – Этот лот снимается с торгов. Мисс Нонетот, вы – счастливая обладательница генератки.
Лола, бедняжка, чуть не описалась от счастья. Она крепко держалась за меня бесконечные пять минут, пока оформлялись документы.
Мы обнаружили Рэндольфа на тумбе у причала. Он сидел, устремив печальный тусклый взгляд в Текстовое море. Лола наклонилась и что-то прошептала ему на ухо.
Рэндольф вскочил, обернулся и обнял ее с радостным криком.
– Да! – крикнул он. – Да, я говорил правду! И только правду!
– Ну ладно, пташки влюбленные, – встряла я, – думаю, пора покинуть этот скотский рынок.
Мы отправились домой в «Кэвершемские высоты». Рэндольф и Лола держались за руки и строили планы, мол, неплохо бы устроить приют для генератов, переживающих тяжелые времена, только вот как бы изыскать средства? Ни у одного из них не было подъемных на такой проект, но их слова заставили меня призадуматься.
На следующей неделе, когда меня окончательно утвердили в должности Глашатая, я вынесла на Совет жанров предложение купить «Кэвершемские высоты» и переоборудовать роман в курорт для персонажей, нуждающихся в отдыхе от порой напряженной и вечно повторяющейся жизни, какую приходится вести обитателям Книгомирья. Нечто вроде «текстуального Батлинза»,[119] только без массовиков-затейников. К моему удовольствию, Совет предложение принял, поскольку оно решало проблему персонажей детских стишков. Джек Шпротт прыгал от радости, узнав эту новость, и вовсе не был обескуражен громадными изменениями, которые придется совершить, дабы справиться с наплывом посетителей.
– Боюсь, сюжет о наркотиках вылетает, – сказала я ему, когда мы несколько дней спустя за ланчем обсуждали это.
– Да и черт с ним! – воскликнул он. – Все равно он мне никогда не нравился. А боксер на замену у нас есть?
– История с боксом тоже накрылась.
– А… А как насчет побочной линии с отмыванием денег, когда я обнаруживаю, что мэр сидит на откате? С этим-то все в порядке?
– Не совсем… – промямлила я.
– И ему тоже конец? – переспросил Джек. – Да хоть убийство-то у нас осталось?
– Осталось, – ответила я, протягивая ему новый сюжет, который накануне состряпала на пару с вольным воображателем.
– Ага! – сказал он, жадно глотая строчки. – «В Рединг пришла Пасха – плохое время для яиц. Шалтай-Болтай обнаружен разбитым вдребезги под стеной в районе трущоб…»
Он перелистнул несколько страниц.
– А что ждет доктора Сингх, Мадлен, полицейских номер один и два и всех остальных?
– Все остаются здесь. Придется перетасовать роли, но места никто не потеряет. Вот только Агата Дизель оказывается не у дел: сдается мне, мы с ней еще намучаемся.
– Я с ней справлюсь, – ответил Джек, заглядывая в самый конец, дабы узнать, чем все кончилось. – Мне нравится. А что скажут ребята из детских стишков?
– Я с ними поговорю.
Оставив набросок Джеку, я перенеслась в Норленд-парк, где поделилась новостями с Шалтаем-Болтаем. Он со своей армией забастовщиков по-прежнему дежурил у дверей дома, а к ним присоединились еще и персонажи детских сказок.
– Ага! – воскликнул, завидев меня, Шалтай. – Глашатай! Значит, три ведьмы таки оказались правы!
– Как обычно, – ответила я. – У меня есть для тебя предложение.
У Шалтая чуть глаза из орбит не вылезли, когда я объяснила ему свой замысел.
119
Butlin's Holiday Camps – система баз отдыха для представителей среднего класса в Англии, основанная сэром Уильямом Батлином. Знаменита своими массовиками-затейниками, так называемыми красными куртками.