При выполнении задания на дихотическое прослушивание обследуемого человека просят прослушать через наушники два разных сообщения, каждое из которых направляется только в правое или только в левое ухо. В таких условиях звуки, направляемые в каждое ухо, обрабатываются практически исключительно противоположными полушариями. Используя этот метод, Кертис могла предоставлять информацию конкретному полушарию, чтобы выяснить, что происходит в мозгу Джини. Она обнаружила, что обработка речи осуществлялась у Джини в правом полушарии, в то время как обычно она осуществляется в левом. Как оказалось, обработка речи, направляемой левому полушарию Джини, осуществлялась на том же уровне, что и у детей с удаленным левым полушарием. Кертис пришла к выводу, что развитие нашего мозга определяется нашим внешним окружением — а именно тем, как нам приходится слышать речь в период, предшествующий нашему половому созреванию.
Овладение языком: неестественный эксперимент
То, как люди овладевают языком, является предметом острых споров и среди лингвистов, и среди психологов. Существуют две основные научные школы: нативистов, делающих акцент на врожденных факторах, или «природе», и эмпириков, придающих особую важность влиянию опыта, или «воспитанию». Таким образом, вопрос об овладении языком имеет большое значение в спорах о соотношении ролей природы и воспитания. Один из способов разрешения этого спора состоит в том, чтобы изолировать ребенка и не давать ему возможности слышать никакой речи. Будет ли он в этом случае вырабатывать какие-то формы речи, основываясь лишь на врожденных способностях? Пинкер позднее утверждал, что овладение языком — это такой естественный процесс, что «практически не существует способа предотвратить его возникновение, кроме как растить ребенка в бочке».[8] Разумеется, никакой эксперимент подобного типа невозможен, но в случае с Джини исследователи чувствовали, что они имеют дело с «естественным» экспериментом, в котором предполагаемые манипуляции внешними условиями происходили «естественным образом». Воспитание Джини подразумевало, что исследователи могли бы проверить многие из непроверенных гипотез.
Самым известным сторонником нативизма является Ноам Хомски. Он предположил, что освоение языка не может быть объяснено только с помощью простых механизмов научения. Хомски утверждает, что какая-то часть языковых способностей является врожденной и не зависящей от научения. Эмпирики же, напротив, утверждают, что языком можно овладеть без какой-либо врожденной способности.
Теоретики нативистской лингвистики утверждают, что дети овладевают языком за счет врожденной способности устанавливать законы речи, но что это может происходить только в присутствии других людей. Эти люди формально не «учат» ребенка языку, но врожденная способность не может быть использована без вербального взаимодействия с другими людьми. Научение, без сомнения, играет важную роль, так как дети в англоговорящих семьях учатся говорить по-английски, во франкоговорящих — по-французски и т. д. Однако нативисты также утверждают, что дети появляются на свет с врожденным механизмом овладения языком (LAD). Основные принципы языка уже заданы, а некоторые другие параметры задаются в зависимости от конкретного языка, изучаемого ребенком. При наличии звучащей речи LAD дает возможность задавать соответствующие параметры и выводить основные грамматические принципы языка независимо от того, является он китайским или английским.
Нативистский подход к овладению языком остается крайне противоречивым, но в его поддержку имеется несколько доказательств. Известно, что все дети проходят через одни и те же этапы развития речевых навыков. Годовалый ребенок произносит несколько несвязанных между собой слов, двухлетний ребенок может произнести несколько коротких предложений, а трехлетний способен произносить довольно много грамматически правильных фраз. К четырем годам речь ребенка начинает во многом походить на речь взрослого человека. Считается, что такое сходство развития речи предполагает врожденное знание языка.
Кроме того, имеются свидетельства существования универсальной грамматической структуры всех языков. Действительно, языки сходны между собой во многих отношениях. К тому же есть доказательства того, что совершенно глухие дети, не знакомые с языком жестов или устной речью, вырабатывают мануальные системы коммуникаций, отражающие многие особенности разговорного языка. Браун и Герштейн пришли к выводу о том, что «один человек несет на себе очевидный отпечаток того, что развитие биологического процесса происходит у него так же, как и у всего человеческого рода».[9]
8
Pinker S.