– Я читала ваши статьи, Андрей Михайлович…
– Пожалуйста, без отчества. Просто Андрей, – перебил я ее, поймав себя на том, что потянулся поправить очки. Вредная привычка, отражает неуверенность, но никак не могу от нее избавиться.
– Да, Андрей Ми… Андрей… – послушно повторила она. – И для меня была бы большая честь работать с вами. Я как раз пишу курсовую на тему «Перспективные методы лечения сумеречных расстройств сознания».
– Серьезная тема, Ирина. – Я позволил себе слегка усмехнуться. – Я вот занимаюсь ей без малого двадцать лет… кажется, почти столько, сколько вы живете на свете, а вы за один год освоить собрались.
Я сознательно намекнул на разницу в возрасте – на всякий случай, вдруг у нее появятся какие-нибудь надежды на большее. Не скажу, что образец мужской красоты, но девушкам все же нравлюсь, да и сорок два года – прекрасный возраст для мужчины.
– Вот поэтому мне и хотелось бы работать с вами. – Ирина волновалась, и на скулах появились пятна румянца. Видно, у нее очень тонкая, чувствительная кожа. – Я свободно говорю и пишу по-английски, два лета жила в окрестностях Лондона. Немного знаю французский, читаю со словарем. И, самое главное, я готова учиться. Нет, не так, я очень, очень хочу учиться!
Карие глаза беспомощно уставились на меня, создавая невольную ассоциацию со знаменитым котом из «Шрека».
– И вас не отпугнет то, что я не смогу платить вам много? – уточнил я, хотя намек про Лондон понял – очевидно, средства у семьи есть.
– А я пока еще на много не тяну. – Она улыбнулась, и от улыбки на щеках образовались милые ямочки. И сама Ирина вдруг стала домашней, очень трогательной.
По-моему, девочка вовсе не безнадежна, умненькая и с чувством юмора.
Надо брать. К тому же у меня не то чтобы очередь из претенденток. К сожалению, научная работа, которой я в основном занимаюсь, прибыль не приносит, а принимать пациентов ради денег я не хочу. Пока еще могу позволить себе работать в удовольствие и только с теми, кого выберу сам.
– Тогда сработаемся!
Тут я снова посмотрел на ее туфли, и сердце кольнуло странное чувство тревоги. Наверное, это из-за ассоциации тонкой шпильки с булавкой, которой прикалывают трупики ярких бабочек… видел я в детстве такую коллекцию, в те годы она произвела на меня ужасающее впечатление.
Мы обговорили детали, и Прягова ушла. А я, оставшись за столом, на миг закрыл глаза, чтобы снова увидеть это навязчивое, тревожное черно-красное пятно. Любовь и смерть всегда ходят вместе. Правда, гадкая банальность?..
– Отстань, Маркиза! – Алиса оттолкнула бело-рыжую кошку, наждачно вылизывающую руки девушки. – Ну прекрати же! Проснулась я, все хорошо.
Кошка недовольно мяукнула и повела хвостом из стороны в сторону.
– Не обижайся. – Девушка почесала у пушистой любимицы под подбородком, и та заурчала, тут же позабыв обиду. – Я понимаю, что ты меня всегда вытаскиваешь. Знаешь, мне иногда даже кажется, что ты – какая-то часть меня.
Маркиза мяукнула, но уже с совершенно другой интонацией, утвердительно.
Они и вправду были похожи – девушка и кошка. Глаза Алисы, золотистого оттенка и с вертикальным зрачком, как у Маркизы, треугольное лицо с узким подбородком, длинные волосы рыжеватого цвета, как нельзя лучше гармонирующие с кошачьей шерстью.
Натянув одеяло до подбородка, Алиса задумчиво уставилась в пространство. Уже не в первый раз она попадала в далекую область мира снов, называемую Темными пространствами[1]. И это было странно, потому что об этом месте говорили, что оттуда не возвращаются. Почему же она сама могла входить туда и возвращаться обратно? Может, благодаря Маркизе? Вот и сейчас кошка явно вытянула хозяйку из кошмара. Но девушке все казалось, что есть что-то еще, что-то, чего она сама пока не понимает.
Завернувшись в одеяло, Алиса подошла к окну. Уже светало, ночь отступала, теснимая утром. Шел крупный снег. Снежинки сыпались на землю, словно пух из разорванной подушки.
Глядя на их монотонное мельтешение, девушка задумалась.
Прошло уже более трех месяцев с момента исчезновения отца Олега, Алексея Михайловича Волкова, а о нем до сих пор никаких известий. Олег и Алиса побывали в лаборатории, где работал Волков-старший, трудившийся на стыке биоинженерии, генетики и кибертехнологий, но оказалось, их опередили – все, над чем он трудился, исчезло. День ото дня Олег становился все мрачнее и мрачнее.