Идея относиться к прошлому как к забавной истории не была для Норы чем-то новым. Она выросла в семье сценаристов, и уже с детства была приучена к тому, чтобы «делать заметки» на протяжении всей своей жизни. Любая плохая ситуация, любой неловкий момент, все, что было худшим в ее жизни, было лишь материалом для отличной истории.
Когда вы обращаетесь к прошлому, вы входите на территорию тех времен. Когда людей просят вспомнить о прошлом, почти всегда около одной трети их воспоминаний носит негативный характер. Человеческое бытие пропитано сожалением и болезненными воспоминаниями. Когда мы обращаемся к прошлому, мы вынуждены вспоминать то, что хотели бы забыть. Как тот день, когда еще в средней школе вместе с моим другом Джимми и его семьей я отправилась в бассейн, думая, что буду выглядеть круто, ныряя с доски лебедем, и все ради того, чтобы Джимми сказал, что его семья просила передать, что мой купальник все просвечивает. Или тот раз, когда в колледже я солгала о своем имени, к тому же произнося его с британским акцентом. Или тот случай, когда я приврала, что результат моего теста успеваемости был на тысячу баллов выше, или когда сказала ту глупость в том дурацком классе, куда пришла в той идиотской рубашке. Вы знаете, тот самый момент, хуже которого не придумаешь.
И мы не вспоминаем о том, что именно те времена и являются главной причиной, почему мы не надеваем белые купальники, которым шесть лет от роду (мы их выбрасываем). Мы помним, что не следует использовать фальшивые имена, потому что парень, пригласивший вас на свидание, все равно узнает ваше настоящее имя, и что при столкновении с настоящим англичанином ваш британский акцент не выдержит и пятиминутной проверки. И мы точно никогда не забудем, что баллы за экзамены не имеют никакого значения, как и половина из того, что вы когда-то делали, говорили или носили из одежды.
Мы должны научиться напоминать себе, что все неловкие ситуации и неприятные воспоминания вовсе не являются плохим или угрожающим нам опытом, а составляют неотъемлемую часть нашей красочной истории жизни. Мы должны напоминать себе, что мы можем оказаться в совершенно ужасной ситуации, но даже ее мы можем пережить, выйдя сильнее, умнее или, по крайней мере, с чувством юмора.
В 2006 году в специальном выпуске «Шоу Джоан Риверз»[17] артистка поделилась с аудиторией историей самоубийства своего мужа. По словам Риверз, смерть ее мужа была особенно травматичной, потому что после того, как его нашли, полиция позвонила их пятнадцатилетней дочери Мелиссе. После смерти семья сидела шиву[18] в течение недели, и Джоан не могла найти способа снова установить связь со своей дочерью. Плача на сцене, она рассказала зрителям, что, когда период шивы закончился, она повела свою дочь на ужин в один из ресторанов в Беверли-Хиллз в надежде воссоединиться с ней. Но она никак не могла пробиться сквозь стену молчания. Она боялась, что ее дочь никогда не будет прежней, что их отношения навсегда изменятся после такого ужасного опыта. И когда в этом знаменитом ресторане они открыли меню, Риверз сказала: «Ну, знаешь, Мелисса, если бы твой папа был жив и увидел эти цены, он бы покончил с собой еще раз». И девочка рассмеялась. И в этот момент Риверз поняла, что ее дочь вернулась к ней.
Всю свою карьеру Риверз поднимала темы, о которых было принято умалчивать или было неудобно говорить. В 1967 году в «Шоу Эда Салливана»[19] она затронула тему абортов. «Я была первой, кто осмелился пошутить по этому поводу. Выводя проблему на уровень шутки, можно было перестать бояться говорить о ней и начать искать решения. Это перестало быть запретной темой, о которой приходилось шептаться. Когда ты шепчешься о проблеме, она принимает огромные масштабы, и ты не можешь остановить этот процесс и не можешь взять его под свой контроль. И это то, что я продолжаю делать до сих пор».
Но есть действительно плохие воспоминания, которые нельзя превратить в анекдот или забавную историю, которые мы носим с собой повсюду, как яд, отравляющий душу. И это истории, которые наиболее тесным образом связывают нас с другими людьми. Именно такие воспоминания, когда у нас хватает смелости поделиться ими, делают нас людьми. По словам Грейс Пейли[20], «порой вы понимаете, что самыми личными в вашей жизни являются те вещи, которые наиболее тесно связывают вас с другими людьми».
18
Шива (в переводе с иврита буквально «семь») – недельный траур в иудаизме по родственникам первой степени родства. Сам ритуал называется «сидеть шиву». В период шивы скорбящие остаются дома. Друзья и родственники навещают скорбящих, чтобы выразить соболезнования и утешить. Этот процесс, восходящий к библейским временам, формализует естественный способ, которым человек противостоит горю и преодолевает его. Шива позволяет человеку выразить свою печаль, обсудить потерю любимого человека и медленно вернуться в общество.
19
«Шоу Эда Салливана» (
20
Грейс Пейли (