А деколонизация Советской России, которая состоялась в 91‐м году, завершена? Или это такой процесс, как мы сейчас видим в связи с событиями на Украине, – с возможностью возврата назад? Тогда получается, что империя не умерла, ее внутренний двигатель жив, и мы видим перемещение Крыма в другую реальность, создание псевдогосударств – Луганского, Донецкого и прочих.
История – это процесс, у него нет конца. Если кто-то начинает говорить о конце истории, то выключайте радио, не слушайте это и не читайте. Сейчас мы видим это очень ясно: история продолжается. Но какая из историй? История, скажем, становления Европейского сообщества или история распада СССР – что именно продолжается сегодня? Вот все это вместе происходит в разных удивительных сочетаниях, встречая непредвиденные трудности. История труднообъяснима, мы каждый на свой лад пытаемся ее объяснить, но она точно непредсказуема. Никто из нас не может сказать, что будет завтра, и с этим надо смириться. Если говорить специально о России, то мы должны ждать очень драматических событий. Чем больше они откладываются, тем более драматический характер они приобретут.
А внутри нынешней России, внутри россиян есть ментальное ядро, которое требует вернуть империю?
Конечно, есть такие люди. Такие люди были и в Великобритании после распада империи, и во Франции. И именно эти люди вели к кровавой войне в Алжире, к другим бессмысленным войнам, которые изменили не только колонии, но и сами метрополии. Так это произойдет, конечно, и в России. И уже происходит, я думаю.
Первая ресурсная эпоха, меховая, напомните, чем кончилась? Когда там что-то случилось неприятное, в тогдашней России?
Помните такое понятие, Смутное время? Когда люди продолжали жить, как жили, а вот государство потеряло привычный источник существования. Это была главная его артерия или аорта. А что случилось? Они перебили всего соболя. Он действительно истощился. С ресурсами бывает так, что они реально истощаются. Так оно случилось с соболем. А с ослаблением государства началась Гражданская война. С иностранным участием, так это обычно и бывает.
То есть, в принципе, мы можем сейчас думать о том, чем закончится российская нефтегазовая эпоха, если кризис цен и прочего будет продолжаться?
Да, она заканчивается прямо на наших глазах, и этот процесс очень быстрый. Потому что экономические процессы быстрее политических. Как политическая система реагирует на события – сразу или с отсрочкой, есть ли у нее свои «подушки безопасности» – все это очень важно.
То есть у нефтяного государства осталось немного времени?
Думаю, нынешний кризис, который сейчас общепризнан на всех уровнях, он и есть кризис сырьевого государства. Какой Россия из него выйдет? Здесь история подсказывает разные модели, от гражданской войны до мирных реформ. Какая из них осуществится, мы не знаем.
Разговор о неклассическом колониализме
Беседовала Марина Могильнер
Ab Imperio. 1/2011
Александр, применительно к изучению Российской империи ваше имя прочно связано с концепцией внутренней колонизации. Не могли бы вы для наших читателей коротко резюмировать свое понимание внутренней колонизации и восстановить генеалогию ваших собственных размышлений на эту тему? Попробуйте восстановить логику вашей мысли, вашей работы с материалом – теорией и источниками.
Я впервые сформулировал свое понимание внутренней колонизации в моей докторской диссертации[1]. Потом я публиковал статьи, в том числе и в вашем журнале, о внутренней колонизации начиная с 2001 года. Идея внутренней колонизации шла от материала, не от теории. Я не занимался теорией, а писал историю русских народных сект и их восприятия в высокой культуре, включая и политическую культуру. Теория пришла позже. Идея внутренней колонизации деконструирует отношения внешнего и внутреннего. Я постоянно подчеркивал пористость, текучесть границ между внутренней и внешней колонизацией. Меньше всего нам с вами нужна новая метафизика, геополитическая или этнокультурная. В 2002 году я писал на страницах вашего журнала Ab Imperio: «Регулирование культурной дистанции – задача колониальной власти. …Нет культурной дистанции – нет колониальной ситуации. …Речь неизменно идет о культуре, поэтому в центре событий как в метрополии, так и в колониях оказываются интеллектуалы»[2].
2