Корнелиссен приобрел привычку писать энергично, уверенными мазками, свойственными только ему одному, чему он остался верен и доныне, не пытаясь писать никаким другим способом.
Он изобразил также на большом полотне вертикального формата Милосердие в виде сидящей женщины, окруженной детьми, из которых один, схватив кошку, держит ее за хвост головой вниз, отчего та, как заметно, мяукает и впускает когти в ногу ребенка, крик которого от боли как будто слышен, настолько естественно выражение его лица. Эта сцена была придумана очень мило и весьма забавляла зрителей; да и во всем остальном картина представляет выдающееся произведение. Однако Корнелиссену не повезло с ней, ибо какой-то человек увез ее во Францию, и с тех пор ничего не слышно ни о нем, ни о картине, ни о деньгах. После того он написал картину горизонтального формата, изображавшую ненасытную Алчность и безмерную Расточительность, которая рассыпает перед свиньями розы; картина эта хороша и по своему содержанию, и по превосходной живописи.
Между тем, побуждаемый своим необыкновенно деятельным характером, Корнелиссен чрезвычайно прилежно и много рисовал с натуры, для чего выбирал самые лучшие по движению и живости античные статуи, которых у нас здесь находится довольно много, как надежнейшее и лучшее средство для обучения, дающее тому, кто обладает ясностью суждения, возможность отличать в прекрасном самое прекрасное. Я с уверенностью могу свидетельствовать, что не во сне пришло к нему искусство, а что он приобрел и оплатил его большим трудом. И если кто-нибудь думает, что он иным способом может достигнуть такого же совершенства, то под конец увидит, что обманулся и ничего другого не достигнет, как только тени искусства.
В то время как Корнелиссен был занят изучением античных произведений, он написал на большом полотне «Потоп»[439], чудесную картину как по исполнению, так и по глубокому изучению предмета; она впоследствии перешла в собственность графа Лейчестерского из Англии.
В ту же пору, когда он был поглощен своими занятиями по изучению образцов, он, взяв большое полотно горизонтального формата, написал на нем в ширину «Медного змия» и, сверх того, на вертикальном полотне — «Падение Люцифера». Обе эти картины находятся у Якоба Рауварта в Амстердаме. Я не в состоянии достойным образом описать эти два произведения, отличающиеся необыкновенно глубоким изучением всевозможных движений нагих фигур, и остается только пожалеть, что такие произведения не выставляются в общественных местах, ибо он в то время особенно усердно занимался изучением рисунка, поз, пропорций и других подобных отраслей искусства.