Танко стал кричать, что никаких денег он не видел.
Али обратился к судье, но тот отказался разбирать дело, так как Али давал деньги Танко без свидетелей.
Тогда Али рассказал обо всем самому эмиру. Эмир велел позвать судью и советников и спросил их:
— Сколько времени мед может простоять и не испортиться?
— Не больше года, — отвечали они.
— А теперь попробуйте мед в горшке Али и скажите мне свое мнение, — приказал эмир.
Попробовали они мед и подтвердили, что он свежий.
— Ты слышал? — спросил эмир Танко. — Объясни же нам, как мед, простоявший два года, остался свежим?
И эмир приказал вернуть Али деньги, а Танко строго наказал.
Хауса, 122, 89
119. [Откушенный нос][109]
Говорят, что на острове Серенднбе[110] жил-был купец по имени Бихзад. Была у него жена, которую называли Хемназ. Как-то раз Бихзаду случилось отправиться в путешествие. Хемназ была влюблена в одного юношу. Каждую ночь она ходила к нему в дом и орошала свою испорченную душу водой разврата. Через некоторое время Бихзад вернулся. Возвращение его показалось Хемназ чрезвычайно тягостным. Когда настала ночь, дала она мужу лишающее чувств зелье, отнимающую сознание отраву, а сама пошла к юноше. Случайно некий вор забрался в их дом с целью грабежа и сидел в засаде. Увидав все это, он пошел следом за Хемназ, чтобы посмотреть, куда она направляется.
Когда Хемназ уединилась со своим другом, правитель этого города схватил их обоих, женщину отпустил, а юношу увел и вздернул на виселицу, ибо в этом городе был такой обычай: когда женщину заставали с чужим мужчиной, мужчину вешали, а ее отпускали.
Юноша на виселице испытывал предсмертные муки и расставался с душой, как вдруг пришла Хемназ н сказала:
— О юный Холладж[111] наших дней, о мученик нашей эпохи! Последний раз сольем наши губы и обнимемся на прощанье!
Когда Хемназ прижалась лицом к лицу юноши, тот скорчился и от страшной муки откусил ей нос. Нос ее так и остался у него в зубах, а его душа вылетела через его нос. Так без носа и пришла домой Хемназ.
По женскому коварству, из женского зломыслия и низости она, чтобы отвратить от себя позор, выпачкала одежды Бихзада кровью, вложила ему в руку острый нож н подняла крик: «Бихзад отрезал мне нос!»
Когда нос негра-ночи отрезали румийским мечом-солнцем, родные и близкие Хсмназ потащили Бихзада к судье и стали требовать возмездия за ее нос. Судья вынес приговор — нос за нос. Но вор все это дело видел от начала и до конца. Он не хотел, чтобы дело было решено по догадкам и подозрениям и чтобы невинный был опозорен. Поэтому он пошел к судье и изложил дело. Судья сказал:
— Твои слова не могут быть доказательством.
— Если нос этой женщины найдут па ее ложе, — возразил вор, — то она права, если же его найдут во рту у покойника на виселице, то я говорю правду.
Учинили тщательное расследование, и нос нашли во рту у того покойника. Судья был этим поражен, а родные и близкие жены смутились и устыдились.
Персидская, 50, 185
120. Чья курица!
Мелик Шахназар часто поручал Пыл-Пуги решать споры одпосельчан.
Однажды пришли две женщины.
— Это моя курица, да продлится жизнь Мелика! — сказала одна из жалобщиц, — а соседка ее присвоила и не отдает.
— Да продлится жизнь Мелика! Она неправду говорит, эта курица моя, — утверждала другая.
— Идите-ка вы обе к Пыл-Пуги, — сказал Мелик Шахназар. Пыл-Пуги, узнав суть спора, взял курицу и вышел на улицу.
— Где вы живете? — спросил он жалобщиц и, выпустив курицу неподалеку от их домов, крикнул: «Киш!»
— Теперь следите, — сказал Пыл-Пуги присутствующим, — в чей двор курица пойдет, тому она и принадлежит.
Армянская, 47, 90
121. Вещественное доказательство
Жена одного одержимого пришла к судье и пожаловалась на мужа:
— Он бьет меня и морит голодом!
Когда судья стал порицать одержимого за такие дела, тот сказал:
— Что касается избиения, то тут она права. Но относительно того, будто я морю ее голодом, она лжет.
И бросился он к ногам судьи и начал его упрашивать лично подойти к его дому, собственными глазами все осмотреть и тогда решить по справедливости.
Услышав такие речи, судья подумал, что, вероятно, в доме у этого человека много хлеба и мяса и он хочет показать их ему. Судья встал и пошел вместе с ним.
109
Рассказ восходит к древнеиндийскому источнику; ср. [44, 39]. «Двадцать пять рассказов Веталы» послужили также основой для монгольско-ойратского варианта этого сюжета («Волшебный мертвец». П. — М., 1923).
111
Холладж — очень популярный на мусульманском Востоке мистик-еретик, почитаемый многими как подвижник.