Во время этой речи я посматривала на отца. Он сидел как раз напротив профессора Станга, как всегда склонив голову немного на бок, но взгляд его был обращен в глубь самого себя. Я слушала речь оратора, говорившего взволнованно, но ясно и убедительно. Все встали, когда Станг вручал отцу премию. А потом отцу пришлось выступить с ответной речью:
«Профессор Станг наговорил тут много лишнего. Не о самой работе, а о моем участии в ней,— начал Нансен, когда присутствующие уселись на места.— Если проделанная работа заслуживает признания, то это прежде всего заслуга тех, кто помогал мне,— как организаций, так и частных лиц. Прежде всего я назову Лигу наций, затем Международную организацию Красного креста в Женеве и американское общество Красного креста. Нужно упомянуть и другие общества Красного креста, например шведское. Затем германскую правительственную организацию, оказавшую помощь транспортом, и Советское правительство, доставившее пленных до границы. Значительную помощь оказал и ряд отдельных лиц, работавпгие на местах часто даже рисковали своей жизнью. Это был гуманный труд ради облегчения последствий войны, но он не может помешать развязыванию новой войны. А цель борьбы за мир именно в этом. Лигу наций критиковали за то, что ее усилия были больше направлены на первое, чем на второе. Но все-таки и наша работа имеет значение как средство предотвращения войн в будущем, поскольку она помогает пробудить чувства братства и любви к ближнему. Оглядевшись вокруг, мы придем к выводу, что положение в Европе ужасно и в будущем не сулит ничего хорошего. В отношениях между классами и между народами царят чувства эгоизма и подозрительности. Великая война, которая будет последней войной,— что стало с этими громкими словами? По-моему, эта война яснее, чем все предыдущие, доказала, что войны никогда не приносят добра, даже победителям. И все же находятся дикари, которые говорят о следующей войне, говорят, хотя знают, что эта война принесет только разрушение. Она приведет Европу к гибели.
Мы идем по пути, возвращающему нас к варварству. Если вы поедете во Фракию, вы увидите, как целый народ бредет по дорогам, унося с собой свои пожитки, и поймете, что мы вернулись к временам переселения народов. Мы дошли уже до того, что с полным спокойствием способны говорить об уничтожении целых народов.
Средство спасения найти нелегко, но надежду придает нам Лига наций. Если и она окажется ложной, то, значит, все погибло».
Высказанный здесь призыв проникнуться доверием к Лиге наций явился основной мыслью его второй нобелевской речи, с которой он выступил в актовом зале спустя неделю. Он, напомнил слова Акселя Оксеншерна[209] по поводу переговоров о Вестфальском мире[210]: «Знал бы ты, сынок, как мало мудрости правит миром».
«В последнее время мы были свидетелями следовавших друг за другом дипломатических и политических конгрессов. Приблизил ли нас хоть один из них к решению проблем? Вот и сейчас заседает конгресс в Лозанне. Будем надеяться, что он принесет нам долгожданный мир на Востоке, и тогда хоть одним сложным вопросом станет меньше.[211] Ну а как же с главной бедой, с главным недугом?
Ходят Слухи о том, что хозяева германской промышленности не желают установления нормальных отношений с Францией, что они намереваются продолжать свой нечеткий, изменчивый курс. Тогда марка будет падать и дальше, и немецкая промышленность сможет существовать по-прежнему. А если наведут порядок, то марка стабилизируется и немецкая промышленность рухнет, будучи не в силах выдержать конкуренции.
Правда ли это или нет, но уже сам факт возникновения подобных слухов наглядно свидетельствует о том, что все европейское общество давно уже стало и остается мячиком в руках бессовестных спекулянтов-жонглеров — политических спекулянтов, финансовых спекулянтов, идиотов, может быть недочеловеков, которые не понимают, к чему все это ведет. И тем не менее европейское общество всецело в руках спекулянтов, которые жонглируют его жизненными интересами.
А чего ради? Только ради власти.
Посмотрев вблизи на страшную нужду, царящую в нашей плохо управляемой Европе, невольно почувствуешь, что теперь нужны не программы, не бумага. Нужно действие, настойчивый и кропотливый труд, для того чтобы заново построить наш мир. Я вижу единственное спасение в сотрудничестве всех народов. Путь к достижению этой цели проходит, по-моему, через Лигу наций. Но имеем ли мы право возлагать на нее такие большие надежды? Что сделала она до сих пор для укрепления мира и доверия? Однако, задавая такой вопрос, нужно помнить, что она еще молодое деревце, которому легко может нанести вред стужа недоверия, она может приостановить его рост. Мы должны помнить, что Лига обретет полную силу лишь тогда, когда охватит всех, включая те большие страны, которые пока еще в нее не входят. Но даже сейчас эта столь короткое время существующая организация может сослаться на дела, которые указывают путь к светлому будущему. Она может сослаться на то, что за недолгое свое существование уже разрешила ряд конфликтов, которые в противном случае привели бы если не к войне, то во всяком случае к серьезным волнениям.
Уже то, что Лига наций создала постоянный международный суд, является значительным шагом к установлению доверия между народами. Но величайший и самый важный шаг Лиги — это, по-моему, то, что на предыдущей сессии в Женеве она стала посредником в деле получения займа для Австрии, которая теперь будет спасена от угрожавшего ей экономического краха. А это позволяет надеяться на большее. Это позволяет надеяться на установление новой, многообещающей линии в экономической политике Европы.
Следует упомянуть о ведущейся сейчас работе по оказанию помощи страждущим беженцам Малой Азии и Греции. Она только еще начинается, но я надеюсь, что и эта работа будет иметь очень большое значение. Положение сейчас таково, что там назревает невиданный в Европе хаос и отчаяние. Если нам удастся ослабить его, если эту раковую опухоль удастся хоть в какой-то степени вылечить, значит, на Европейском континенте станет одной раковой опухолью меньше, одной причиной для беспокойства меньше, одним источником раздоров, разрушительных сил — меньше.
Наконец, несколько слов о помощи России. Здесь Лига наций не приняла участия, и я глубоко об этом сожалею. Я верю, что если бы Лига наций оказала здесь свою поддержку, то положение в России было бы спасено и обстановка как в России, так и во всей Европе была бы сейчас совсем иной, лучшей.
Но почему же нашлись такие, которые не желали помочь? А вы спросите их. В первую голову тут повинны политики. Это представители упрямого самодовольства, которое не желает понимать инакомыслящих, и они сейчас представляют величайшую опасность для Европы. Нас они зовут мечтателями, добрячками, сентиментальными идеалистами, только за то, что мы верим в добро. Ну, пусть мы легковерны, но, по-моему, это не так уж опасно. Но те, кто упрямо закрывается своими политическими программами и ими отгораживается от страждущего человечества, от миллионов голодающих, умирающих людей,— вот кто погубит Европу.
Близится светлый час рождества, когда звучит призыв, обращенный ко всему человечеству: «Мир на Земле!»
Никогда еще страждущее человечество не ждало с такой тоской, как сейчас, вестника мира, провозвестника человеколюбия, вздымающего белое знамя, на котором сверкающими золотыми буквами начертано: труд.
Каждый из нас может стать тружеником в его войске, которое победоносно пройдет по Земле и взрастит на ней новое поколение».
XV. В ПРОМЕЖУТКАХ МЕЖДУ ПОЕЗДКАМИ
« Не сделаешь ли ты мне одно одолжение?— спросил меня как-то отец в феврале 1924 года.— Поди, пожалуйста, в «Тиденс Тейн» к своему приятелю Рольфу Томмесену и скажи ему, что пора бы уже напечатать ту статью, которую твой отец давно уже передал в газету».
Статья была посвящена гренландскому вопросу,[212] вокруг которого за последние годы разгорелась политическая борьба между Данией и Норвегией и которому в общественных кругах Норвегии придавалось большое значение. Дания претендовала на всю Гренландию; это вызвало большое возмущение норвежской общественности, причем она в этом споре опиралась на аргумент, заключавшийся в том, что Норвегия должна защитить от посягательств свои законные права на промысел в этом районе. В 1923 году датскому правительству была направлена нота с предложением начать переговоры, и обе стороны занялись обсуждением спорных вопросов, не касаясь, однако, важнейшего с точки зрения международного права вопроса о суверенитете.
209
210
211
Устроители Лозаннской конференции — Англия, Франция и Италия — объявили ее целью
212