Известный философ и политолог Х. Арендт, характеризуя тоталитарное насилие XX в., выделяла такие его черты как массовость, идеологизация, технологизация уничтожения жертв[8]. С этой точки зрения погромы Гражданской войны представляют собой переходную форму от локализованных в пространстве и времени, религиозно мотивировавшихся актов этнического насилия XIX — начала XX в. в Европе к тем массовым его проявлениям в XX в., о которых пишет Арендт.
Публикуемые в сборнике документы показывают, что погромы в 1918-1922 гг. происходили во всех украинских и белорусских губерниях бывшей Российской империи, в ряде районов европейской части России (с учетом сложившегося на тот период территориального деления). Отличительной чертой погромов этого периода явилось то, что они вышли за те географические рамки, в которых происходили погромы 1880-х и 1905-1907 гг.; увеличилась территория, непосредственно охваченная погромами: их новые масштабы соответствовали грандиозности Гражданской войны.
Отличительной особенностью погромов XIX в. (по типологизации к ним можно отнести и погромы 1905-1907 гг.) по сравнению с погромами Гражданской войны являлась их кратковременность, скоротечность. В то же время характерной чертой погромов 1918-1922 гг. была, по словам современника событий и одного из первых публикаторов документов, писателя С. Гусева-Оренбургского, их непрерывность: «Это было сплошное непрерывное бедствие», когда «город или местечко в течение недель или месяцев находилось в состоянии погрома, или когда данный пункт поочередно громился каждой входящей в него попеременно неприятельской стороной...»[9]. Известные еврейские историки С. Дубнов и И. Чериковер при их описании пользовались понятием «погромное движение»[10].
В свою очередь, события в Белоруссии современники характеризовали как «эпопею погромов»[11]. Там погромы распределялись не столь плотно по времени, как на Украине, а условно подразделялись на три этапа: период «сплошных погромов» относился к польской оккупации 1919-1920 гг., главным образом ко времени отступления польской армии[12]; «эпидемия» грабежей, массовых убийств и насилия характеризовала период вторжения в октябре-ноябре 1920 г. на территорию советской Белоруссии из Польши отрядов С. Булак-Балаховича — Б. Савинкова; «разгул бандитизма погромного характера» относился к периоду 1921 г.[13]
Одним из показателей массового характера погромов Гражданской войны явилась плотность распределения их по местности. Погромами этого периода были охвачены практически все виды населенных пунктов и местностей, транспортные магистрали: губернские, уездные, волостные города; местечки, села, деревни, земледельческие колонии, населенные пункты при железнодорожных станциях; сами железные дороги, речной транспорт; леса, поля, дороги, по обочинам которых евреи прятались и по которым происходил их исход из погромленных мест. Однако характерной чертой погромов этого периода, в отличие от XIX в., являлся их преимущественно сельский характер.
Во всех этих местах погромы были направлены не только против самого еврейского населения, но и против мест его проживания: квартиры со всем их содержимым, еврейские кварталы, сами местечки и т.д. разграблялись, разорялись, а затем целиком или частично сжигались. Так, например, м. Юстинград (Соколовка) Киевской губернии было сожжено в 1919 г. со всей еврейской собственностью: в огне погибло 400 домов, принадлежавших евреям, 140 магазинов, паровая мельница, 6 кожевенных производств, 3 завода сельтерских вод, ссудно-сберегательное товарищество, 6 синагог, 2 бани[14]. Аналогичная судьба постигла м. Степанцы Каневского уезда Киевской губернии, где (по анкете на 1921 г.) часть еврейских домов была сожжена, а часть — так “изруинирована”, что не подлежала восстановлению; остатки жилья растаскивались местными крестьянами: “даже дверцы от печей, окна, двери вынимались, ворота уносили, все предавалось уничтожению”[15].
В мартирологе погибших местечек на Украине выделяются такие, как м. Кублич Подольской губернии (петлюровские погромы марта 1919 г.), упоминавшийся Юстинград Киевской губернии (крестьянские погромы и погромы подразделений белых) и др., ликвидация которых сопровождалась своеобразно ритуальными и одновременно сугубо практическими действиями: после полного сожжения местечек их территории были распаханы[16]. Подобную информацию — о том, как места обитания еврейского населения наравне с жителями становились жертвами погромов — можно цитировать целыми страницами.
10
Введение. Ostjüdisches Historisches Archiv // Чериковер И. Антисемитизм и погромы на Украине. С. 1.
11
Миндлин З. Погромы в Белоруссии // Материалы об антиеврейских погромах. Погромы в Белоруссии. Вып. 1. Погромы, учиненные белополяками. С. 3.
13
См.: Розенблат Е.С. Основные этапы и локализация погромов в Беларуси. 1918-1922 гг. // Брэсцкі геаграфічны весні. T. 6. Вып. 1-2. Брэст, 2006.