— О османы и Чингизиды, имейте милость к нам! — Люди, которые за ними следовали, подали нам послание, по-турецки писанное. Содержание его было таково:
«Приятно нам вас у себя приветствовать и принимать, были вы все это время в деревнях наших, но нашим, так старательно обработанным, садам ни малейшего вреда не причинили. Пусть вас за это Иисус и Дева Мария помилуют! Дабы такое благородное поведение ваше наградить, посылаем мы вам и войску вашему два воза с двадцатью кесе талеров, а также пятьдесят повозок с провиантом, которые вы принять возжелайте. Просим вас также, дабы вы доброту свою проявили и города нашего богатого и прекрасного, которым многие короли обладать мечтали бы, не разрушали, а ехали отсюда прочь».
После прочтения этого послания дары все, деньги и провиант ласково приняты были, а затем между всеми нами разделены. Мне, убогому, сто талеров досталось. Городом этим владел муж предусмотрительный именем Иоахим[110], цезаря австрийского кровный, который таким путем татар от города удалил и разорения оного избежал.
После отъезда из города Исизии ехали мы в течение полных трех дней (76 часов) на восток и пересекли границу Венгрии Срединной, после чего под огромным замком Хольчар[111] остановились. Несмотря на то, что замок сей расположен посреди равнины, удалось нам напасть неожиданно. Ни одного не пропуская, пригороды тамошние мы по ветру пустили, 2000 ясыра отборного взяли, а также 150 возов имущества разнообразного, амуниции из золота и серебра, а также материй прекрасных.
Окрестность та венгерскому рыцарству в плен отдана была, а потому добыли мы также 7000 коней мадьярских гусаров.
Я, убогий, получил там, благодарение Аллаху, семь коней, семь невольников, отрока одного и девушку, еще девицу.
Когда город пылал, замок нерушимо стоял, ибо татары подступов к нему не нашли. Сидящий в замке неприятель выстрелил по команде из нескольких сотен пушек, и в одно мгновение двести татар жизнь за ислам отдали, а шестьсот раны получили.
До этого мгновения число солдат наших, которые за ислам погибли, даже двухсот не достигало, а под замком тем столько удальцов наших чашу смерти испили! Тела их положили на коней и в горах погребли, а затем на могилах костер запалили, дабы всякий след их стереть.
Когда так мы под Хольчаром стояли, какая-то пехота пред очами нашими показалась. Все мы головы потеряли, но несмотря на это быстро к битве приготовиться успели.
— Если это неприятель, то в первой же стычке с ним ясыр наш потерять можем! — сказали мы себе.
Увидев же флаг, или хоругвь, приближающихся воинов, поняли мы, что это войско короля польского! Посмотрел я, недостойный, своим оком и убедился, что это действительно хоругви войск краковских, короля польского подданных! Выслали они к нам человека с белым флагом, мы же к ним тоже белый флаг отправили, и тогда приблизились они к нам. В том замке Хольчар сидел сборщик податей короля польского. Войско польское, даже не взглянув на нас, промаршировало прямо в замок, откуда быстро нам пятьдесят возов провианта для наших солдат выслали, ибо властвующий тут король польский кардашом[112] был с татарами. Ялы-ага провиант этот между татарами поделил.
Позднее прибыл польский капитан с тремястами солдатами своими и привез пятьдесят кесе, или же два полных воза талеров, за которые выкупил у татар две тысячи ясыра, в пригороде хольчарском взятого.
Я, убогий, получил две кесе за семерых пленных моих. Один из них был капитаном того замка.
Узнал же я об этом позднее и весьма расстроился, но делать уже было нечего.
Забрали они тогда этих пленников, и по их возвращении в Хольчар такая там радость и торжество наступили, что слов описать не хватит.
Замок этот в действительности Венгрии Срединной принадлежал. Оттуда выехали мы на юг и достигли серебряного рудника.
Находятся тут четыре высокие горы, внутри которых проходит семь жил серебра толщиной с руку человеческую, но все это в глубине земли находится. Людей тут не было и следа, и мастерские пустотой зияли. Земля сия принадлежит Венгрии, но шахту цезарь немецкий силой себе забрал. Ежегодно приносит она десять тысяч кесе дохода. Место это весьма удивительным кажется.
Оттуда ехали мы семь часов, сжигая множество цветущих деревень мадьярских, пока не достигли замка и рудника Дрик[113].
111
Название
112
Турецкое выражение «кардаш» означает «брат», оно встречается и в старинной польской застольной песне в искаженной форме «курдеш». К какому времени и месту относится это упоминание о встрече татар с поляками — их «кардашами» с 1654 г., определить трудно.
113
Географического названия Дрик (?) нам не удалось локализовать. Если здесь идет речь о залежах серебра в районах, которые были в пределах досягаемости татарских отрядов в 1663 г., то можно предположить, что это шахты по соседству со словацкими городами Банска Ставница и Кремница, первый из которых располагается в 80, другой же в 100 км на северо-восток от Уйвара (Новых Замков).