Филомат: Но тогда ответь мне, не будет ли законным призвать ведьму для того, чтобы сняла она заклятие, наложенное ее товаркой по ремеслу или колдуном?
Эпистемон: Нет и еще раз нет! Вспомни, что Библия говорит о чародействе – не раз и не два приводил я тебе эту аксиому!
Филомат: А как же тогда лечить недуги законным образом?[104]
Эпистемон: Молитвой Господу, возносимой от сердца, изменением своей жизни и привычек, преследованием приспешников Сатаны, чей смертный приговор будет единственным лекарством для болящего. И путь сей не только законный, но и верный. Потому нельзя изгонять Дьявола дьявольскими же средствами, как учит Христос[105]. И коли такое дьявольское средство все же применяется, то может облегчить оно муки больного ненадолго, но в конечном итоге приведет к погибели как тела его, так и души.
Глава 6
Уильям Перкинс,
«Рассуждение о проклятом искусстве ведовства»
1608
Умы не только исповедующих католицизм и схоластов англиканской церкви раннего нового времени были смущены вопросами о природе ведьм и ведовства. Пуританским теологам также было что сказать по этому животрепещущему поводу, и Уильям Перкинс из Кембриджа не составил исключения.
Придерживаясь достаточно умеренных религиозных взглядов, Перкинс получил весьма широкое признание при жизни, срок которой почти полностью совпал с временем правления Елизаветы I. Именно ему принадлежит решающая роль в распространении в пуританских кругах Англии представлений о ведовстве, бытовавших в ту эпоху в континентальной Европе[106]. Суждения Перкинса о колдовстве и в особенности о преследовании ведьм также были весьма популярны в религиозно ориентированных пуританских общинах колонистов Северной Америки. Историк Ларри Грэгг в своей биографии салемского пастора Сэмюэля Пэрриса ссылается на примечание в Записках Массачусетского исторического общества за 1892 год, где говорится о том, что экземпляр «Рассуждения о проклятом искусстве ведовства» Перкинса был предположительно получен Сэмюэлем Пэррисом с некоей дарственной надписью 1 марта 1692 года, то есть накануне признания, сделанного рабыней Пэрриса Титубой[107]. Как явствует из приведенных ниже отрывков, Перкинс недвусмысленно дает понять, что признание, прозвучавшее из уст ведьмы, приобретает особое значение, если она решает обвинить в колдовстве другое лицо. Титуба не только призналась в ведовстве сама, но и назвала ведьмами целый ряд женщин в своей общине, породив уверенность в массовом заговоре поклонников Сатаны, что, в свою очередь, привело к масштабным гонениям с беспрецедентно широким кругом обвинений в адрес жителей Салема, соседних городов и деревень.
Сегодня мы не можем со всей очевидностью утверждать, что Пэррис вовремя ознакомился с руководством Перкинса по борьбе с ведовством, но историческую роль последнего в развязывании «охоты на ведьм» невозможно оспорить. Перкинс особенно настаивал на переводе преследования ведьм в официальную правовую плоскость, с жаром требовал не оставлять проблему ведовства в сфере религии, культуры и этики[108]. Образ мыслей этого пуританского теолога оказал очень существенное влияние на развертывание масштабных гонений на ведьм и колдунов не только в Англии, но и в Северной Америке[109].
Книга Исхода 22:18: «Не оставляй в живых колдунью»[110]
Священная книга приводит один из законов Моисеевых о наказании за колдовство, который должен, по моему скромному мнению, лечь в основу решений наших судов по следующим причинам:
Во-первых, ведовство в наше время стало прегрешением весьма распространенным, затрагивает оно многих – и тех, кто сам проводит магические ритуалы, и тех, кто обращается за помощью к ведьмам и колдунам, желая получить от них исполнения желаний или совета[111].
Во-вторых, многие считают, что любые проявления ведовства – всего лишь иллюзия, наваждение, а ведьмы – лишь женщины, обольщенные Дьяволом. И таково мнение не только людей невежественных, но и мужей ученых, заявляющих о нем во всеуслышание устно и письменно, то есть утверждают такие мнимые авторитеты, что никаких ведьм не существует[112].
104
Яков I вслед за Гиффордом отвергает средства снятия порчи, предлагаемые «знающими», но не потому, что считает их бесполезными, а потому, что с его точки зрения они незаконны. Вполне возможно, что такой подход обусловлен необходимостью консолидации Яковом как монархом и главой англиканской церкви своей суверенной власти. Если речь идет о Боге, он не желает делегировать мирянам никаких прав и полномочий. –
106
Брайан П. Левак (ред.)
108
Малкольм Гэкскилл «Доказательства колдовства, применявшиеся в Англии раннего нового времени», сборник
109
Все цитаты приводятся по книге Уильяма Перкинса
112
В данном случае Перкинс имеет в виду Реджинальда Скотта. Как и Яков I в своей «Демонологии», Перкинс считает неверие в реальность ведьм и ведовства уделом невежд и безбожников и, соответственно, выступает против того, чтобы такие авторитетные ученые, как Скотт, публиковали трактаты, опасные для духовного наставления их читателей. –