— Это для мышей с Каштанки, они по правилам считались багажом, отец придумал для них такую транспортировку, — сказала Алиса, почти успокоившись. — Но погоди-ка, багажный тоннель построен в обход подземной моторной установки, там метров пятьдесят в длину!
— Да? А мне показалось, больше. Вот что значит не тренироваться.
— Покажи-ка руки, — скомандовала Алиса тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Коля немедленно спрятал ладони за спину. Этот жест живо напомнил ей Кира, она почувствовала, что уже не сердится.
— Быстро показал руки. Ох уж эти мальчишки, готовы шею себе свернуть, лишь бы в космос полететь. Тебе сколько лет, пять или двадцать пять?
— Двадцать четыре пока…
— Незаметно. Ну так и есть, ободрал чуть не до кровавых мозолей. Пошли в медкаюту, обработаем.
— Да ерунда. Алиса, я ведь хотел сказать: прости меня. Я не знаю, чего с самого начала пургу нес. Спасибо тебе, большое спасибо, а вчера я вообще не знаю, почему взбесился, ты и не могла ничего нам ска…
— Господи, ты об этом. Все, проехали, я не сердилась никогда, пошли в каюту, я тебе руки обработаю и слой регенерации нанесу. Ты наверняка хватал всякую заразу.
Герасимов с интересом рассматривал свои ладони, покрытые тонким слоем белой мази.
— Это что?
— Это регенерация, у вас принцип откроют довольно скоро.[2] Правда, усовершенствуют не скоро.
— И что теперь?
— А все, к вечеру заживет. Ну или к утру. Здесь нет времени суток.
— О! — воодушевился Герасимов. — А в иллюминатор можно посмотреть?
— Да ну тебя совсем! Во-первых, мы еще в Прыжке, во-вторых, я тебя не простила.
— Ну вот, а говорила…
— Я не простила за то, что на корабль пролез, как неразумный дошколенок. Это опасно, ты понимаешь? Я же не на отдых собралась.
— Ну я догадываюсь, что ты ищешь этого своего Павла, сама же говорила, я ему жизнью обязан, пора вернуть должок.
— Коля, космос не прогулка по лесу!
— Алиса. Я потерял надежду, работу, здоровье, жилье, родных, друзей, а потом и жизнь. А, пять лет назад еще и родину до кучи. Последний репортаж, который я видел по телику перед отъездом в деревню, был о захвате роддома террористами, вот скажи, что еще на свете может хоть как-то меня испугать?
Алиса не смогла ничего ответить. Будто опять растеребили старую рану, ныл глубоко внутри нерв, который всегда заставлял ее переживать чужую боль, как свою.
— Знаешь что? — сказала она, наконец. — Утро вечера мудренее. Давай я тебя в каюту определю, в комнату отца или Зеленого. Там все есть. А заодно и переоденешься, а то, извини, пахнешь, как из спортзала.
— Ну я из спортзала и есть, или как с армейской тренировки. Нас там по рукоходам гоняли с утра пораньше, как вспомню, так вздрогну.
— Вот и переоденешься, отдохнешь, ляжешь на нормальную койку, а то порядочные люди ночью спят, а не по тоннелям карабкаются.
— Не, я в том чуланчике выспался.
— Зато я глаз не сомкнула. Мне надо отдохнуть, а то я из Прыжка корабль не выведу. Иди.
Заснуть она, конечно, не заснула — так, подремала немного. Но и во сне, и наяву с лица не сходила улыбка.
И почему? Ведь объективно ничего к лучшему не изменилось. Она по-прежнему не знает, что с Пашкой, какая опасность подстерегает впереди, от ее нового попутчика будет больше проблем, чем пользы. И самому Коле было бы лучше остаться в Москве, вместе с Ричардом готовиться к возвращению домой, продумать как следует профессию, город… И после этого его поступка нет абсолютно никаких гарантий, что, вернувшись домой, он не пустится во все тяжкие.
И все же было намного легче лететь в неизвестность не одной. К тому же характер их общения поменялся. Алиса была уверена, что теперь Коля не будет так яростно уклоняться от ее общества и долго не высидит в одиночестве.
Интуиция не подвела. Когда Алиса после короткого отдыха пришла в капитанскую рубку, Коля очень быстро тоже появился на пороге.
— А это все зачем? — спросил он небрежно, кивая на приборы панели управления.
— Долго объяснять. Каждый для разного. А что, мечтаешь научиться управлять кораблем?
— Да где уж мне! Я и машину-то водить не мог. Нет, баранку крутить немного умел, а прав бы мне никто не дал. Просто спросил.
— Ну, пока будем тут болтаться, что-нибудь и я тебе расскажу.
— А долго будем болтаться?
— Спроси что-нибудь полегче.
— Ясно…
Алиса повернулась от приборов к Коле. Надо, чтобы парень четко знал, куда они летят и что с ними может случиться.