Таким образом, у нас, собственно, три варианта решения проблемы упоминания/неупоминания служилых холопов в КПП: 1) они «невидимки», фигуры умолчания; 2) они подсчитаны вместе с выбором детей боярских дворовых и городовых; 3) КПП — дефектный источник неясного предназначения, поэтому невозможно установить, почему там нет служилых холопов или каким образом они записаны. Заметим, что первый и третий варианты неизбежно сливаются, потому что если мы примем первый вариант, то должны будем объяснить, зачем нужна такая странная «фрагментарная» запись состава войска. А объяснение может быть только одно: «мы не понимаем» характера КПП, и вообще она — источник малодостоверный. С «сословной» точки зрения правильным кажется первый вариант, но с военной и делопроизводственной — третий. Отдельная роспись дворян по полкам предполагает, что тогда холопов надо писать особым отрядом (как писали служилых татар, казаков и т. д.). Но таких отдельных «холопьих полков» в середине XVI в. не известно ни по каким источникам. По десятням и другим документам учета русского войска дворяне и их холопы-послужильцы на смотрах записываются подряд, последовательно — помещик, сколько он выставил послужильцев, размер поместья и денежного жалования и т. д. Эти сведения не разносились по разным разделам. Поэтому кажется предпочтительней версия, что холопы-послужильцы были все же учтены в КПП.
Что говорят о численности русского войска другие источники? Поход, видимо, в самом деле был крупным. Согласно Никоновской летописи, «понеже бо слышахом, а иные и ведехом, з государем было под Полоцком войска… с четыреста тысечь. Литва бо вся подрожала от страху от многово войска»[160]. А. Л. Хорошкевич приводит свидетельство анонима, итальянского подданного этрурского князя Космо I, что войско Ивана IV насчитывало 200 000. Эта же цифра содержится в рукописной газете, хранившейся в архиве каноника мюнстерского собора в Цюрихе Йоганна Якоба Вика. А вот послание анонима из Базеля в Цюрих от 4 марта 1563 г. определяет размеры царского войска в 150 000 человек[161]. В немецких «летучих листках» упоминаются цифры 200 000, 260 000, 300 000 человек[162]. Как показано А. Каппелером, для европейских «летучих листков» вообще было характерно оперировать цифрами не меньшими, чем в несколько сот тысяч человек[163].
Данные цифры, несомненно, очень сильно завышены. 300–400 тысяч человек в походе в дальние земли — это от 600 000 до чуть ли не миллиона лошадей (считая обозных, пристяжных, запасных и т. д.). Исследователи, которые некритически воспроизводят эти цифры, почему-то совершенно не задумываются, что эти сотни тысяч лошадей ели бы в заснеженной Полотчине в январе-феврале 1563 г. Травы нет, то есть все питание — сено, конфискованное у местного сельского населения. Крайне сомнительно, чтобы полоцкое крестьянство в ожидании русского вторжения заранее заготовило бы такое количество сена. Использовать же запасы, заготовленные сельскими жителями для своих нужд, было недостаточно: вряд ли у полоцких крестьян для себя были заготовлены объемы сена «для прокорма сотен тысяч лошадей» — у них просто не было столько своих лошадей. Есть, конечно, вариант, что русские привезли сено с собой — но только не для месячного прокорма нескольких сотен тысяч лошадей. Как говорится, будем реалистами.
Заметим также, что приведенные в КПП размеры полков, даже если добавлять сюда служилых холопов, стрельцов, пушкарей и т. д., все равно не позволят выйти на уровень рати в несколько сот тысяч человек. В пользу этой цифры говорят и размеры полков, которые никак не соответствуют гигантским цифрам нарративных источников: согласно КПП, в государевом полку было 6178 человек, в большом — 5779, полку правой руки — 3979, передовом — 4112, левой руки — 2008, сторожевом — 3595, ертоуле — 1877, боевое охранение наряда — 2491. Опять встает вопрос — входят ли в эти цифры боевые холопы? Нам кажется, что должны входить. Иначе сам по себе подсчет численности полков теряет смысл — его нельзя использовать ни для организации марша, ни для распределения сил по полкам, ни для тактических перемещений войск.
161
162