На свиданиях с женщинами до Моры Нина всегда старалась приходить второй, не желая нервно ждать или выглядеть слишком нетерпеливой.
Но на свидания с Морой она приходила первой.
— Прости, я опоздала! — извинилась Эми, неуклюже опускаясь на стул напротив сестры. — Я опять пропустила свою остановку.
— Что ты читала на этот раз? — спросила Нина.
— «Леди Сьюзан»[16], — призналась Эми. — Было настроение для эпистолярного романа, поскольку… ну, неважно… но потом я поняла, что больше не буду читать Остин, что довольно печально.
Нина улыбнулась, вспомнив, как во время учебы в колледже она послала Эми экземпляр «Нортенгерского аббатства»[17] с приклеенной к обложке лукавой запиской, предупреждающей: «Посмотри, куда заводят твои дикие фантазии!»
Эми подняла глаза от меню.
— Ты слышал об этой безумной базе данных? — спросила она. — Соседи говорили об этом в прачечной.
— О какой базе данных?
— Судя по всему, есть какая-то огромная таблица, в которой, как утверждается, отслеживают длину нитей всех жителей Нью-Йорка, — объяснила Эми. — И это как «Википедия», так что любой может ее редактировать, добавляя любую информацию о себе или… о ком-то еще. Вроде бы вчера у них было в списке шестьдесят тысяч имен.
— О боже… — голос Нины упал до шепота. — Это…
— Ужасно, — закончила за нее Эми. — Я думаю, что полиция попытается найти того, кто это начал, но теперь список живет своей жизнью. Сосед показал мне его на своем телефоне. Меня аж встряхнуло.
— Это невероятно наглое вторжение в частную жизнь, — сказала Нина. — Без твоего ведома вписывают куда-то твое имя? Раскрывают о тебе нечто очень личное?
Тревожная дрожь пробежала по телу Нины, напоминая ей о том дне, когда ее тайну раскрыли в школе. Она боялась задать Эми этот вопрос, но ей нужно было услышать ответ.
— Ты не знаешь, Мора…
Эми поняла.
— Я провела поиск по имени в документе на его телефоне и не увидела никого из знакомых.
— Слава богу, — вздохнула Нина.
И ей отчаянно захотелось сменить тему. Она хотела провести всего лишь один вечер, не отягощенный тревогой и грустью. Весело поужинать с сестрой, как в старые добрые времена.
Нина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ну, поговорим о хорошем. Как тебе этот ресторан? Неплохое место для свидания, верно? Делиться тапас — это очень романтично. — Нина лукаво приподняла брови. — Может быть, ты сможешь привести сюда хорошего знакомого, и тогда мама перестанет донимать меня насчет отсутствия у тебя личной жизни.
Эми покачала головой в насмешливом разочаровании и потянулась за ломтиком хлеба.
— Она даже не представляет, как это странно — ходить сейчас на свидания. Как будто раньше было проще! Но теперь ко всему прочему в воздухе постоянно витает вопрос о длине нитей.
Нина только кивнула. Старые времена ушли, и глупо было ожидать иного.
— Значит, я полагаю, сейчас у тебя нет никого особенного? — спросила Нина.
— Только ты, моя дорогая сестра. — Эми усмехнулась, откусывая кусочек хлеба.
— Ну, может быть, если ты перестанешь хватать себе всю корзину с хлебом и научишься делиться, — поддразнила Нина, придвигая блюдо ближе к себе.
— Эй, ты о чем?!
Эми обмакнула два пальца в стакан с водой и стряхнула каплю на сестру, как будто они веселились на родительской кухне, дрались за последнюю палочку картошки фри на тарелке.
— Веди себя прилично! — Нина улыбнулась. — Это респектабельный ресторан.
Эми засмеялась.
— Хорошо, мам.
«Старые времена ушли, — подумала Нина. — Но, по крайней мере, мы остались».
Джек скучал по старым временам. Ему нравилось, как все было раньше. До окончания школы, до нитей, до того, как его и Хави заставили открыть свои коробки и сообщить длину нитей армейскому начальству. До того, как его дядя стал известной личностью.
Энтони не должен был стать таким знаменитым. Не предполагалось, что у него будет столько поклонников и в то же время много противников. Когда появились нити, Джек надеялся, что хлипкая избирательная кампания Энтони едва ли продержится до весны. Но вот уже август, до съездов основных партий осталось меньше года, а кампания только набирает обороты.
16
«Леди Сьюзан» (
17
«Нортенгерское аббатство» (