Хелен явно была привлекательной девушкой, и именно осознание ее реальности, того, что она была чьей-то дочерью, сестрой, другом, позволило мне сосредоточиться на работе. Обсудив с судмедэкспертом, выполнившим вскрытие, случившееся с ней, я принялась наблюдать, как он детально рассматривает ее раны, чтобы попытаться понять, оружием какого типа и размера они были нанесены. Затем я помогла собрать с поверхности тела все твердые частицы, которые могли остаться от нападавшего, и стала искать любые следы, потенциально полезные для следствия.
К моменту обнаружения тела Хелен Ритка полиция подозревала Йоркширского потрошителя в убийстве других женщин, главным образом в районе Лидса, Брэдфорда, Галифакса и их пригородах, а также в жестоком нападении еще на нескольких, которых он оставил со смертельно опасными ранениями. Раны Хелен определенно соответствовали его почерку: он бил своих жертв по голове, порой несколько раз и, как правило, молотком, затем многократно вонзал в них нож или что-то вроде отвертки.
Вскоре после смерти Хелен помощник главного констебля полиции Западного Йоркшира получил ряд писем и аудиозапись от человека, объявившего себя Йоркширским потрошителем. Полиция испытывала постоянно растущее давление: нужно было как можно скорее найти серийного убийцу, который теперь их еще и дразнил. Вместе с тем никаких других явных зацепок у полиции не было. Почти три года расследование находилось в тупике, в то время как Йоркширский потрошитель брал на себя ответственность за новые жертвы.
На самом деле в течение этих трех лет полиция неоднократно допрашивала настоящего убийцу, однако он не подходил под описание разыскиваемого человека – мужчины с сандерлендским акцентом[5]. Акцент был у человека, отправлявшего аудиозаписи, который, как оказалось в итоге, водил полицию за нос, тогда как подлинного преступника ни в чем не заподозрили.
Через 14 месяцев после убийства Хелен Ритка я побывала на втором месте преступления Йоркширского потрошителя. Тело очередной девушки было найдено в парке Галифакса. На 19-летнюю Джозефину Уиттакер напали, когда она поздно вечером возвращалась домой. К тому времени, когда ее тело обнаружили, было уже светло – наступило утро. Первым делом меня поразило следующее: открытая поляна, которая была на виду у любого, кто проходил через парк, казалась не совсем подходящим местом для нападения и убийства даже в темное время суток.
В последующие годы работы помимо прочего мне предстояло усвоить, насколько важно максимально тщательно осмотреть место преступления. Отчетливо представив вероятную очередность событий, можно понять, какие возможности с точки зрения криминалистики у тебя имеются, и разработать наиболее эффективную стратегию для проведения анализа. В тот раз решили вернуться на это место ночью. Встав на границе парка, мы рассматривали место преступления оттуда, после чего стало понятно: при включенных вокруг поляны фонарях ее центр был практически в полной темноте. Таким образом, для всех, кто находился за пределами ее условной окружности, создавался зрительный барьер. Однако убийца Джозефины определенно пошел на огромный риск, напав на нее на открытой местности. Возможно, это решение было спонтанным. Либо же, если убийцей все-таки был Йоркширский потрошитель, как подозревала полиция, возможно, он начал чувствовать себя неуловимым.
В 1970-х не было компьютеров или цифровых баз данных, которые могли бы помочь полиции Западного Йоркшира в поиске подозреваемых. Все, что могли полицейские, – это проверять любую зацепку, находить новые – например, фиксировать модели и номера автомобилей, замеченных возле мест преступлений, – и записывать всю полученную информацию на пронумерованные карточки с перекрестными ссылками. В ходе этого процесса создавалось огромное, практически неподъемное количество документации. Полиция была решительно настроена расследовать любую зацепку. Из-за этого мы и оказались однажды в странном доме в пригороде Йорка.
Подозрения вызвал мужчина, открывший дверь женщине-коммивояжеру, будучи одетым в бюстгальтер, натянутый поверх футболки. И хотя узкий дом, который мы с коллегами посетили, и выглядел совершенно непримечательным снаружи, внутри мы нашли признаки крайне странной деятельности.
Согласно отчету полиции, у убийцы были ожоги специфической формы на обеих сторонах лица и между ногами. А с огнем в этом доме было связано очень многое. Во-первых, нашлось необычайно много спичечных коробков и зажигалок. Во-вторых, арка под потолком была местами обуглена. Далее: в коридоре стояла бочка с растворителем, из которой торчали большие деревянные палки с намотанными на один из концов колготками. На стенах висели картины с изображением горящих или собравшихся вокруг погребального костра людей, причем некоторые из них держали похожие факелы. В запертой комнате были обнаружены женская ночная рубашка и штаны в индийском стиле с пятнами спермы. Здесь явно творилось что-то странное – это впечатление усиливалось тем, что по всему дому попадались миски с пропитанными кровью тряпками.