Следы сначала привели его к изуродованному трупу охотника, а затем в огромную пещеру Короля медведей, в которой Кришна объявил: «О, повелитель медведей, мы ищем камень, и поэтому вошли в твою пещеру. С помощью этой драгоценности я хочу опровергнуть ложные обвинения, выдвинутые против меня». Однако Король медведей Джамбаван отказался расстаться со Сьямантакой. Начался бой между непобедимым властелином медведей и красавцем-богочеловеком. После двадцати восьми дней сражения Джамбаван наконец-то понял, что Кришна, должно быть, был божеством. Король медведей поклонился, смиренно попросил прощения и передал Кришне драгоценность.
Кришна триумфально вернулся в Двараку с Сьямантакой, а король Сатраджит «склонил голову от великого стыда». Он так мучился от раскаяния за то, что несправедливо обвинил Кришну, что в знак извинения предложил Кришне руку своей прекрасной дочери, принцессы Сатьябхамы. Брак оказался счастливым, но Сьямантака продолжал сеять вокруг себя зависть и кровопролитие.
Вскоре после свадебной церемонии три злых брата во главе с принцем Сатадханвой воспользовались отсутствием Кришны в Двараке и спланировали ограбление с целью завладеть неотразимым драгоценным камнем. Однажды ночью они отправились в Двараку, вошли в королевский дворец и убили правителя. Затем схватили Сьямантаку и сбежали из города, но принцесса Сатьябхама, увидев произошедшее, в слезах отправилась к мужу и потребовала от Кришны отомстить за тестя и короля. Богочеловек выследил и убил принца Сатадханву, отрезав ему голову острым как бритва метательным диском – Сударшана-чакрой.
Этот оставшийся в легендах след жадности, воровства и кровопролития так точно отражает настоящую жестокую историю Кох-и-Нура, что к XIX веку многие благочестивые индусы стали связывать алмаз с Сьямантакой и с легендами о Кришне.
Старейшие в мире трактаты о драгоценных камнях и геммологии были написаны в Древней Индии, причем некоторые даже предшествовали древним рукописям – пуранам. В них часто сообщалась удивительно подробная «информация о цвете и местонахождении самоцветов»[19]. Во многих из этих ранних работ изучаются качества драгоценных камней. Они детально проанализированы – от шпинелей «цвета голубиной крови», берилла, «мерцающего, как крылья попугаев», до алмазов, «способных заполнить комнату радужным огнем». Некоторые из этих текстов, также известных как «ратнашастры», демонстрировали потрясающий уровень геммологических знаний: например, разделение рубинов на четыре класса. Камни одного из них имеют десять тончайших оттенков, начиная от пчелиного блеска и цвета бутонов лотоса, светлячков и глаз кукушки и заканчивая цветом семян граната, теней для век и сока плодов розового яблока. Столь подробная информация должна была помочь читателю определить фальшивку: для проверки изумруда, к примеру, один из ранних текстов советует взять драгоценный камень в среду вечером и встать лицом к заходящему солнцу. Если изумруд настоящий, то он будет отбрасывать зеленые лучи в сторону хозяина[20].
Драгоценные камни не просто появляются в мифологии и рукописях Древней Индии: они также являются излюбленной темой древнеиндийской драматургии и поэзии, созданных на санскрите, где звон ювелирных украшений, в которые вставлены камни, часто используют, чтобы создать обстановку дворца – «сада наслаждений». Даже буддийская литература, несмотря на ее строгую приверженность бедности и аскетизму, пронизана геммологическими образами: три драгоценности буддизма, алмазные сутры, небесные царства и острова, состоящие из драгоценностей и драгоценных камней[21].
Согласно раннему тамильскому тексту «Тируккайлая-нана-ула», красавица на пике своей девичьей красоты никогда не должна быть полностью обнаженной, даже в постели. Вместо этого красоту ее тела должны подчеркивать самоцветы:
Предпочтение обнаженных, украшенных драгоценностями тел было распространено по всей Индии. Много столетий спустя поэт Кешавдас (1555–1617), живший при дворе властителей Орчхи к югу от Агры и создавший глубоко чувственную «Кави-прию», или «Любовь поэта», придерживался той же точки зрения: голая и неукрашенная женщина выглядит неэротично и не вызывает интереса по сравнению с женщиной, чье тело увешано украшениями. «Женщина может быть благородной, обладать хорошими чертами, иметь здоровый цвет лица, быть наполненной любовью, с красивыми формами, но без украшений, друг мой, она не красавица. То же самое относится и к поэзии»[23].
19
Gyula Wojtilla, ‘Ratnasastra in Kautilya’s
20
Radha Krishnamurthy, ‘Gemmology in Ancient India’,
21
Daud Ali,
22
Vidya Dehejia,