И спасибо богам за невнимание ко мне в эту ночь. До радостного утра ничто не омрачало отдыха – ни сны, ни клопы. Так что, проснувшись от того, что я выспался, а не потому что какому-то зверю спокойно не жилось на белом свете, я преисполнился несказанной благодати и миролюбия. И даже вылезшей из-за сундука мышки трогать не стал. Подумал только, что мышь либо обнаглела, либо проголодалась до смерти, что белым днем гуляет и той самой смерти ищет. Оно конечно, мышь домашняя – существо вредное и подлежит истреблению, в отличие от лесной, но… не хочу. Пусть этим занимается какой-то здешний кот.
Кстати, о Лёвчике. Почему-то я подумал, что он отвыкнет от меня. Ведь я уже давно отсутствую дома, так надолго я еще не уезжал. Узнает ли он меня? А чего бы ему не узнать – отец в свое время уезжал на два месяца, но наша кошка Галка его узнала, когда вернулся.
Наверное, он сильно вырастет за это время. И красоты наберется, хотя уж куда дальше ее набирать. Чтобы все кошки округи его зазывали к себе в гости на вечернюю беседу? Я не против, если в стольном граде Твери таких красавцев прибавится, но его невесты орать будут бессовестно. Попробуем уговорить Лёвчика крутить амуры подальше от дома.
Я перевернулся на другой бок и продолжил утренний сеанс размышлений о мире и своем месте в этом самом мире. Что я должен здесь еще сделать? А найти, на чем уехать и убыть. Никаких великих дел планировать не буду. Менее великие дела будут делаться в стиле «как получится». То есть зайду в здешнее средоточие власти и спрошу насчет названия реки. Если ничто не помешает. А если будет мешать, то и не зайду. Вообще сообщить про возможные магические отклонения и ужасы, от этого происходящие, надо обязательно. Ведь кто-то может стать их жертвой. Но насчет продажи лодок и всякого подобного – тут активничать точно не надо. Смогу – продам, не смогу – подарю или оставлю.
Вот карабин однозначно жалко, и прицел на нем тоже, а мотор и эти душегубки – однозначно нет. Куртку и ранец – тоже жаль. Недолго они послужили. Но, как сказал еще один Толстой в куплетах «Мудрость жизни»:
Интересные советы покойник давал офицерам про то, что мыло на ноги тратить не надо и давать девицам доить быка, пользуясь их провалами в образовании…
А то, что вырвался из очень опасного места, отделавшись одним крупным синяком и парой мелких, – это удача. В прошлый раз было тяжелее. Но вот уже две шпильки Не-мертвому, а он… Э нет, про это не надо. Слово произнесенное может воплотиться. Даже у не-Владеющего. Много магических потоков пронизывает наш мир, и кто знает, как они складываются в тот момент, когда что-то произносишь.
И вообще пока хватит о результатах. Я еще не дома, на любимой лежанке, с каким-то вкусным напитком в руке и Лёвчиком, мурлыкающим на груди. Приключения еще не окончены. А впереди еще будет Великая Охота. Ох, без нее не обойдется. И только потом будет зеленый мир. Если меня не ждут миры Мардога, о которых говорила Алина в зеленом сне о зеленом мире. Жаль, что я не смог увидеть и услышать дочку. Осталось надеяться, что заслужу встречу с ней хотя бы в том мире. Она, наверное, не вырастет и вечно будет маленькой. А как я узнаю, что рядом Масик, – он-то не разговаривает никак? Кролики не мяукают и не лают. Он свои эмоции выражал взглядом и телесным контактом. Наверное, почувствую его. Как-нибудь, потому что тела там не было. Или он сможет заговорить и пожалуется, что я недостаточно часто гладил его, или на что-то еще?
Но, вспоминая о зеленом мире, я ощущал себя как-то двояко. С одной стороны, «свидание» с Алиной после стольких лет разлуки. А с другой – некий страх и беспокойство, словно я заглянул не туда, куда положено, и узнал какую-то тайну. И тайна эта из разряда опасных. А вот с чего бы ей быть опасной? Не знаю, но ощущение именно такое. Как возле магического зеркала, за холодным стеклом которого таится некий темный ужас. Невидимый, за какой-то завесой, но он там. И взгляд его тоже нацелен на тебя. Выражение «не только ты вглядываешься в бездну, бездна тоже глядит в тебя» очень древнее и затерто частым употреблением, особенно в магических школах, но правильным оно быть не перестает даже от частого повторения. Уж я-то это знаю… Нет, стоп, что-то не нравятся такие мысли, после того как утро началось столь хорошо.
Тогда встаю, хватит лежать и вновь и вновь искать скрытую угрозу. Отправлюсь к уржумскому начальству, а потом в гости к Саше Малышеву. Если завод его не начал работу. Хотя… он вроде говорил, что его жена работает где-то в городской власти. Тогда коли увижу ее – переговорю, не захочет ли он купить мои лодки сам или не подскажет, кто может купить. Хотя я не знаю, нужна ли такая надувная лодка здешним жителям. Ну, раз не нужна, так и отдам ему. Если захочет. Или кому-то другому, из мальчишек.
Поскольку пистолетов после стрельбы по озабоченным животным я не почистил, взял с собой только револьвер. Подумал и добавил осиновый кол. Вдруг опять пересекусь с тем вампиром. Кстати, а где здесь городская власть находится? Не помню, хотя вроде бы мне говорили, но я как-то не заострил на этом внимания. Тогда спрошу портье.
А портье внизу не оказалось. Я постоял у стойки – сначала спокойно, потом нервно постукивая по ней то пальцем, то всей рукой, то уже ключом. А он не появлялся. Где же это он запропастился? Особо тяжелый случай поноса или пошел проведать жену и сильно задержался – сначала щи, потом жена, потом опять щи?
Да что бы там ни было – надоело стоять! Я аккуратно, струйкой Силы перенес ключи и повесил их на соответствующий гвоздик доски. И все. Иду и никого не жду. А про начальство – найду кого спросить.
Можно даже себя. Вышел на свежий воздух, и отоспанные мозги вспомнили, что в городе начальство военное, комендант, и я даже к нему ходил, правда, лично его не видел, но с помощником пообщался. И про кади вспомнили, и про другое.
Вот на что животворящий свежий воздух способен! Потому я и не стал никого спрашивать, а пошел на Красную улицу, в знакомый двухэтажный дом. Первый этаж – комендант и помощник, а также канцелярия, второй этаж – прочие конторы по управлению отдельными сторонами уржумской жизни. Я туда не поднимался, это мне дежурный разъяснял. В пристроенном со двора двухэтажном же крыле – кади и его канцелярия, судебные исполнители и зал заседаний суда. Камеры с заключенными в полуподвале. Что интересно, комендант и помощник устроились на первом этаже, а кади на втором. Причина этого мне неизвестна. Возможно, кади считает себя более высокой властью и так это ненавязчиво демонстрирует; возможно, просто традиция. Я думаю, дело в том, что комендант помещается в старой части задания, где очень толстые стены. В таком кабинете и летом не жарко, и зимой теплее. А зачем кади второй этаж – не знаю. Возможно, казанская вера этого требует.
Дежурный унтер (в Казани он называется ага-сержант) проверил документы у меня и сообщил, что комендант и помощник заняты и сегодня принимать не будут. По поводу возможных угроз от магических или немагических причин мне лучше обратиться к представителю родственной мне службы. Это кабинет номер восемь второго этажа. По поводу наименований – тут бравый унтер впал в раздумье и неуверенно сказал, что, наверное, землемеры в третьем кабинете могут точнее знать про это. Только если я туда пойду, револьвер нужно оставить ему.
И пошел я на второй этаж, вооруженный только осиновым колом. В кабинете землемеров сидели три дамы лет тридцати – брюнетка, рыженькая и блондинка. Две первые как бы занимались своими бумагами, но то и дело глазели на посетителя, а рыженькая даже подмигивала. Отвечала же блондинка, но она отчего-то смущалась и запиналась. По сути вопроса о названиях они тут ничего не решают, все в руках специального комитета при диване, куда нужно ходатайствовать самому или через университетских географов.
Я распрощался и перестал смущать девиц своим присутствием. И чего это их так? Вроде бы не настолько я выгляжу победительно, да и уже немолод. Или тут с женихами так мрачно, или магический след за мной тянется с озера? Ладно, пойду к коллегам по черному цвету, расскажу им про страсти в окрестных лесах.