По данному поводу я получил пару лекций о выборах в будущем. Тайное голосование, женщины с равными правами и ведение предвыборной кампании с черным пиаром и речами. Он даже продиктовал мне выступление в стиле «я свой парень». Звучало это так: «Уважаемые избиратели, вы можете с таким же успехом попытаться осушить Атлантический океан, но не посмеете возразить, что я не буду избран на это место. У моего противника нет ни малейшего шанса, ни на понюшку табаку. У вас на глазах съем шляпу, ежели не так!»
Там еще имелось про отсутствие мозгов у моих противников, трусость невоевавших и прочее. Часть излишне острых выражений пришлось выбросить. Про питание головными уборами тоже не стал. Ну его. Вдруг пролечу, так мне лопать шляпу на глазах у хохочущей публики? Слово надо держать, и в таком виде мне этого не хочется. Лучше немного предусмотрительности без резкостей.
Не дословно, но нечто похожее я все же произнес перед началом голосования, нагло попирая правила и обычаи. В наше время, в отличие от будущего, прямая агитация запрещена. Этим занимались доверенные лица. Зато попробуй проголосовать против владельца земли, если арендуешь у него участок и обязан прямо высказаться. Немногие решаются идти поперек ласкового совета плантатора.
Правда, есть еще горожане и ремесленники, не столь жестко привязанные к богатым. Ценз собственности, дающий право голоса, — шестьдесят фунтов. Реально требовалась земля во владении или некое имущество: дом, мастерская, корабль. То есть любой человек в округе с неким имуществом мог рассчитывать на угощение взамен правильно поданного голоса.
Я выставил несколько бочонков с ромом, пивом, вином и сидром из прошлогодних запасов с плантации Харрингтонов (там имелся немалого размера погреб с алкогольными напитками), и народ набежал пить и расхваливать. На долю каждого не меньше трех литров вышло, так что не зря все крепко поддавшие. Насколько мне известно, принципиальных трезвенников в колониях не бывает даже среди протестантов. По праздникам все не прочь употребить. Выборы всегда превращались в грандиозную попойку, и даже бал в высшем свете обязательно заканчивался павшими на почве борьбы с зеленым змием.
Большинству в высшей степени чхать, кто именно из регулярно сменяющих друг друга семей Харрингтонов или Дэвисов будет заседать в столице колонии. Про меня хоть все слышали, хотя далеко не все обожали после конфискаций. Но здесь мои фуражиры особо не наследили по случайности и ненавистников не наблюдалось. Так что я имел неплохие шансы прямиком из джентри в пэры[55] протыриться. По уровню уже вполне соответствовало. Иногда самому смешно, но начал — иди до конца.
Саймон Дэвис не особо счастлив подобным раскладом, но сидел с правильным лицом и вежливо беседовал. Не положено выказывать огорчения перед всеми. Не поймут. А я в принципе уже победил. Четыреста шестьдесят девять голосов за меня, триста семьдесят три — за него. Листок с именами обязательно требуется сохранить. Сказавшим правильное имя, при случае или по просьбе, не мешает оказать помощь.
Осталось где-то с полсотни выборщиков, и разрыв уже никуда не девался. Это понимали все присутствующие, но процедура должна быть доведена до конца честно. Приходилось сидеть вместо празднования победы и вежливо обсуждать перспективы урожая. На самом деле все устали, и разговоры почти увяли. Даже истории про кровожадных индейцев были уже не столь интересны присутствующим. Можно было мысленно обдумывать следующий шаг.
Дверь распахнулась с силой, треснув о косяк. Ничего удивительного, если ее отворяют пинком ноги. Ричард вошел строевым шагом и рухнул на стул, непринужденно почесав волосатую грудь, виднеющуюся из-под расстегнутой рубашки. Было похоже, он сегодня крепко выпил по поводу избрания. Ничего удивительного, когда столько желающих чокнуться. Даже пропуская очередную кружку, недолго и свалиться без чувств.
Кстати, мысленно сделал Глэн себе зарубку, надо подумать над фасоном более удобных рубах и нижнего белья. Захотят ли покупать — неизвестно, но он вполне мог позволить себе ходить в привычном, хотя бы под камзолом с кружевами. Плохо, что рисовать толком не умел, но здесь особой красоты не требовалось. Достаточно общего силуэта, а дальше Жанет справится. Шила она на удивление неплохо, а если дать в помощницы эту девчонку-рабыню, как там зовут, вечно забывал…