– Неужели вы думаете, что я могла избрать своим преемником недостойного кандидата? – холодно и почти с угрозой ответила Санторо.
– Тадеуш Кроу – сильный ведьмак. В этой семье иного быть не могло. Но он не лучший.
– Тем не менее моим ассистентом, а вскоре и профессором проклятий, станет именно он, – не терпящим возражений тоном сказала профессор. – Я забочусь о благе ведающих. Я чту законы и мудрость Ковена. Но я всегда буду давать своим студентом право на собственный выбор.
На галерее воцарилась тишина. Мне отчаянно хотелось увидеть реакцию Ворона на слова Санторо. Достаточно было немного приподнять голову, бесшумно и осторожно…
Подняв взгляд, я поняла, что совершила ошибку. Казалось, сердце рухнуло вниз, а воздух отказался проникать в лёгкие, ведь прямо на меня смотрел сам верховный ведьмак.
«Он знает, что я слышала. Сейчас скажет Санторо, и… и всё», – забились в голове панические мысли. Я не знала, что сделает профессор. Откажет ли Тадди в ассистентуре? Или просто разочаруется во мне? Почему-то второй вариант был более страшным.
Хотя… Я же ничего плохого не сделала! Это они не удостоверились, что в зале никого нет! И никаких особых тайн раскрыто не было. Значит, бояться нечего.
Секунды шли, а член Триумвирата Ковена по-прежнему молчал.
– Это всё, о чём вы хотели поговорить? – спросила Санторо, когда тишина стала затягиваться.
– Да, профессор, – спокойно ответил Ворон. – Благодарю вас за уделённое время.
Может, он не заметил меня? Верилось в это с трудом.
– Buona notte[7], верховный ведьмак. Выход, думаю, вы найдёте сами.
Я видела, как профессор покинула галерею. Она всегда отличалась жёстким характером, но манера её разговора с членом Ковена была… впечатляющей. Надежда на то, что Ворон уйдёт вслед за ней, умерла очень быстро. Я успела лишь моргнуть, а когда вновь открыла глаза, мужчина уже стоял передо мной.
Из груди вырвался неприличный писк.
– Эстер Кроу, – протянул Ворон, склоняя голову.
Из-за маски было невозможно понять выражение его лица. Да и в голосе не проскальзывало ни единой эмоции.
– Это была случайность. Я не хотела ничего подслушивать или… – попыталась оправдаться я.
– Случайность? – верховный ведьмак вопросительно развёл руки. – Разве ведьма может верить в случайности?
– Я просто оказалась здесь не вовремя.
Мужчина шагнул ближе ко мне, осматривая, как диковинку в цирке или картину в музее. По крайней мере, мне так казалось, а я, с учётом маски, могла судить исключительно по языку тела.
– Ты не услышала ничего такого, о чём не знала бы сама. Да и Санторо тебя не видела. Скажи…
Я напряглась, не зная, чего ожидать.
– Испытала ли ты удовольствие от осознания того, как высоко Ковен оценивает твои способности?
Да. Конечно, испытала.
– Нет, – вслух ответила я.
Ворон усмехнулся.
– А что по поводу твоего выбора карьеры думает Александр?
Имя отца, упомянутое так легко и так не к месту, всколыхнуло во мне волну раздражения.
– Верховный ведьмак, я прошу прощения за то, что оказалась невольным свидетелем вашего разговора с профессором. Но мой выбор – это моё личное дело, и если вы хотите меня в чём-то убедить…
– Значит, ты даже не сказала ему, от чего отказываешься, – не слушая меня, подытожил ведьмак.
– Мои отношения с отцом вас не касаются.
«Прекрати дерзить!.. – убеждала я себя. – Тебе нужно помочь Тадди!»
– Простите, – это извинение далось мне с большим трудом.
– Прощу, – бесстрастно ответил Ворон. – Но лишь потому, что мы одни и никто не слышал, как ты обращаешься с членом Триумвирата.
«А то, как вы обращаетесь со мной и Тадеушем, пытаясь решать наши судьбы за спиной?..» Я прикусила язык, силясь сдержать волну негодования.
– Вы позволите Тадеушу стать ассистентом профессора Санторо? – этот вопрос был для меня самым важным в ту минуту.
– Ты же слышала разговор. Всё уже решено.
– Спасибо.
Ворон изящно качнул рукой, отмахиваясь от моей благодарности. Внезапно он поднял ладонь, обтянутую чёрной перчаткой, к своему лицу, точнее, к маске.
Это было очень простое движение. Его большой палец оказался под подбородком, ровно на пересечении чёрного каменного материала, из которого была сделана маска, и бледной кожи шеи. Казалось, достаточно было одной секунды, чтобы он открыл своё лицо.
Шок и дикое любопытство смешались в душе, пока я жадно наблюдала за тонкими – даже в перчатках – пальцами мужчины, скользнувшими по краям маски.
Столько слухов, столько теорий… Какое-то время Тадеуш всерьёз интересовался тайной личности Ворона. Его исследования никуда не привели, но я хорошо запомнила поговорку, которую многие считали истиной: «Узри ворона – и умри».