Мне было страшно. Я видела, как мужчина передо мной обхватил маску, готовясь избавиться от неё. Ворон был самым древним из членов Триумвирата. Легенды о нём уходили в далёкое прошлое и терялись во временах, когда ещё не была придумана письменность. Никто и никогда не видел его лица. «Тайна. Тайна, которую я могу узнать. Пусть даже она и может стать последней. О Геката! Позволь мне быть смелой… и узреть Ворона».
Конечно, я не собиралась отворачиваться, да и не могла. Моим пороком было любопытство.
Ведьмак лёгким движением скользнул по маске, откинул от лица белоснежную прядь и скрестил руки на груди.
– Потрясающее зрелище, – тихо рассмеялся он.
Если бы я писала роман, то описала бы его смех как бархатный. И, возможно, опасный. Мне хватило секунды, чтобы понять, что Ворон не собирался открывать своё лицо. То была или проверка, или попытка посмеяться над глупой выпускницей.
– Вы никогда не думали об актёрской карьере? – сдержать раздражение мне не удалось.
Я ненавидела чувствовать себя глупой и обманутой.
– Я видел страх в твоих глазах. Как он успел смениться новой дерзостью? – уже без тени смеха спросил мужчина.
– Да, я боюсь, как и многие ведающие. Но я ведьма, которая стремится к научной карьере. Мне положено злиться, когда тайна ускользает из-под носа.
– Большинство бы отвернулись. Твой отец когда-то отвернулся, – новая усмешка Ворона была намного тише.
– Я – не мой отец.
– Время покажет, – пожал плечами ведьмак.
Богатое оплечье его чёрного замысловатого пальто сплошь состояло из вороньих перьев, которые от этого движения мягко покачнулись. А серебряная брошь на лацкане в виде странного лица в профиль заблестела ярче.
Тишина в зале повисла ненадолго. В следующую же секунду член Триумвирата Ковена растворился в чёрном дыме, похожем на чернильные подтёки. «Единственный из ныне живущих ведьмаков, кто освоил пространственное перемещение исключительно за счёт собственных сил…»
Слишком насыщенный день принёс головную боль, а все пережитые страхи и тревоги давили на грудь. Услышанное от Ворона, встреча с инквизитором, беспомощность перед простыми докерами… Слишком многое омрачало радость от становления ведьмой. Успокаивало одно: Тадди всё ещё был назначен ассистентом Санторо. Хоть об этом можно было не беспокоиться.
Постаравшись выкинуть из головы все посторонние мысли, я поспешила покинуть зал. На сегодня мне хватило приключений… А впереди ещё ждал сбор в дорогу. Последнее больше радовало, чем тяготило, ведь утром я отправлялась к своей мечте.
IV. Полынь и вереск
«Вы заметили, что если речь идёт о каких-то странностях, неподвластных пониманию англичан, то почти всегда это связано с Йоркширом? Нет, конечно, вы можете сказать, что мы намного чаще не понимаем шотландцев и, да простят меня лепреконы, ирландцев, но если говорить только об Англии, то Йоркшир побеждает в соревновании за звание самого таинственного места. Чего только стоят вересковые пустоши, на которых ежегодно пропадают десятки людей! А страшилки, такие как призрачный пёс Гайтраш, сулящий смерть и отлично описанный госпожой Бронте? Дженни Зелёные Зубы? Джек-в-цепях? Они ведь все неразрывно связаны с Йоркширом и его поверьями!
Не пытайтесь убедить меня в обратном. Магия и Йоркшир испокон веков идут рука об руку».
ОКТЯБРЬ
155 год от Зимнего Совета
1890 год от Рождества Первозданного
Окно одинокой сторожки дрожало от ветра. После пяти лет постоянного пребывания в Италии одного года было слишком мало, чтобы снова привыкнуть к британскому холоду.
Соблазн посильнее укутаться в пуховое одеяло и никуда не идти был велик, но я знала, что сегодня мне нужно было закончить исследование последней точки. Проклятия становились сильнее с приближением зимы, и позже работа с ними могла быть слишком опасной.
Я заставила себя вылезти и постели из начать одеваться. В комнате не стояло зеркало, да и проклятию на вересковых пустошах было наплевать на то, как я выгляжу. И всё же хороший внешний вид добавлял уверенности. Если верить убеждениям Тадеуша, конечно.
Вспомнив о брате, который был завсегдатаем самых модных венецианских салонов, я натянула изящную тёмно-зелёную амазонку[8]. На первый взгляд она ничем не отличалась от моделей, надеваемых леди на верховые прогулки. Но стоило мне сделать пару шагов, становилось понятно, что асимметричная юбка, предназначенная для удобной посадки в дамском седле, была разрезана по шву до самого бедра. Из-под неё выглядывали замшевые бриджи и толстые шерстяные шоссы[9], закреплённые кожаными ремешками под коленями. К краям разреза были пришиты крупные крючки: они позволяли мне двумя движениями закрепить юбку на поясе, укоротив её.