– Если вы хотите получить ответы, то нужно добраться до дома.
Мне нужно было успокоиться. Успокоиться и не устраивать сцен. Что бы там ни было, в меня и Джиованни Калисто пока никто не кидался камнями, а значит, вопросы и страхи могли подождать.
«Дом, – поняла я. – Он назвал Академию домом». Я тоже называла её так ещё совсем недавно.
Внезапная страшная мысль заставила сбиться с шага. Потребовался ещё миг, чтобы сформулировать вопрос:
– Профессор Калисто… Смерть моего брата как-то связана с событиями, о которых вы упомянули? С заголовками в газете. С отношением людей к нам.
Сердце билось где-то в горле, а уголки глаз снова щипало от слёз. В ожидании ответа я прикладывала все усилия, чтобы скрыть свой страх и слабость.
– Нет, Эстер. Трагедия, случившаяся с профессором Кроу, была именно такой, как я и сказал: неудачный эксперимент, – мягко ответил мужчина. – Мне жаль.
Укол разочарования, что я испытала, был постыдным. Если бы Тадди погиб по вине Ордена или фанатиков, мне было бы кого винить и куда направить боль и ненависть. А теперь я лишилась и этой малости. Оставалась лишь пустота.
«Держи лицо, Эстер, как учил отец», – приказала я себе.
– Покупайте свежий выпуск! – крики разносчика газет постепенно отдалялись.
– У вас не найдётся трёх чентезимо[10]? Я меня пока только фунты.
Проследив за моим взглядом, направленным на мальчика, Джиованни нахмурился.
– Вы вряд ли найдёте в газете хоть каплю правды.
– И всё же я предпочитаю знать мнение не только ведающих. Газеты полезны для понимания общих настроений, – твёрдо сказала я.
– В таком случае рекомендую прочесть её позже, в более спокойной обстановке, – неуверенно кивнул он.
– Конечно.
Мужчина достал из кармана жилета серебряную лиру[11].
– Не уверена, что у мальчика будет сдача, – нахмурилась я.
– В таком случае сегодня его счастливый день и он сможет отдохнуть, не продавая больше газет, – усмехнулся профессор. – Всё равно чентезимо у меня нет.
– Я возмещу вам лиру, как только дойду до банка.
Он снисходительно улыбнулся.
– Не стоит. Я не обеднею.
– И всё же…
– Эстер, купите газету. Со всем остальным разберёмся позже, – отрезал Джиованни, протягивая лиру.
Взяв монету, я поспешила к разносчику газет. «Всё равно верну…» – решила я. Мне всегда было трудно принимать подарки и даже позволять кому-то платить за кофе. Тадеуш пытался научить этому искусству, но не вышло.
– О, синьорина! Этого слишком много…
Быстро сунув в руку мальчишке лиру, я взяла туго скрученную газету и направилась обратно к Джиованни. Разносчик газет больше не пытался вернуть мне деньги и просто крикнул вслед:
– Да хранит вас Первозданный, синьорина!
Только по розоватому отсвету на газетной бумаге я поняла, что солнце уже почти село.
– Я забыла, как быстро тут наступает ночь.
Джиованни посмотрел на небо и улыбнулся.
– Неудивительно, ведь вы провели год в Британии. Там солнца вовсе не бывает.
– Это стереотип! – воскликнула я.
– Неужели, – беззлобно рассмеялся профессор.
Его смех ненадолго отвлёк меня от мыслей о Тадеуше, но лишь ненадолго. Разговор дальше не складывался, и всё моё внимание приковала к себе до боли знакомая башня.
Мы уже пересекли магический барьер, не дающий простым людям войти в переулок, ведущий к обители ведающих, и теперь перед нами открывался величественный вид на Врата Триады – главный вход в Академию.
Я скучала… Мне хотелось задержаться. Запомнить Академию такой, какой она была для нас с Тадди. «Волшебный дом, в котором исполняются мечты. Место, где мы были счастливы». Теперь всё должно было измениться.
Сжав руки в кулаки, я двинулась за Джиованни в Академию.
VI. Крипта
«Многие известные ведающие были преподавателями Академии. И пусть некоторые из них жили во времена, когда Академии в привычном нам виде не существовало, они работали вместе с Ковеном, преподавая искусство магии будущим ведьмакам и ведьмам, и уже позже были названы почётными профессорами. Их имена можно также найти в нашей крипте: вне зависимости от настоящего места захоронения, Ковеном было принято решение увековечить память об их вкладе и в стенах главного – Венецианского – колледжа Академии».
Академия не изменилась, и это радовало. Мне хватило потрясений, а знакомые арочные окна, мраморные полы, запах трав и декоктов давали хоть какую-то уверенность в стабильности.
К счастью, комендантский час уже вступил в силу, и студенты в синих мантиях по коридорам не ходили, иначе в каждом я искала бы родные черты.