В частности, Коран в принципе запрещает кредитование под процент, но рекомендует безвозмездное вспомоществование и дар, не подлежащий возврату. В экономике Японии никогда не было свободного ссудного процента, а банковская прибыль в середине 1960-х гг. была на уровне 0,5%. В таких условиях “финансовый рынок” невозможен, поскольку спрос на кредиты всегда превышает возможности их предложения. По сообщению “Финансовых Известий” (№ 64, 12.09.95), столкнувшись с очередными экономическими трудностями, Япония сочла за благо свести ссудный процент практически до нуля: 0,5% - в пределах величины ошибки в макроэкономической статистике. Но в условиях беспроцентного (или почти беспроцентного) кредитования рухнула бы сложившаяся кредитно-финансовая система любой из стран Запада, хотя Япония в них же развивалась неоспоримо динамично более 40 лет.
По отношению же к КНР и “СНГ” делается предположение, что это - «переходные страны», чему синонимично: “недоразвитые”, поскольку по умолчанию предполагается культурное лидерство Запада, у которого все прочие должны перенять его культуру, и в частности экономические навыки.
Потенциальные проблемы, так называемых переходных стран: защита инвестиций. Но из анализа финансовых оборотов на территории “СНГ” следовало бы сказать прямо:
После того, как в таблице «“Лица” рыночной экономики» вскрыты концептуальные неопределенности, и определились границы концептуального размежевания управления в разных региональных цивилизациях, читаем подзаголовок: «Рыночная экономика одерживает триумф, так как по своему характеру она многокультурна. В отличие от государственного планового хозяйства она обладает большей открытостью и гибкостью.»
В настоящем документе Теория планового управления рыночным хозяйством не излагается [4], поэтому мы затронем только первую половину подзаголовка, которая приводит к встречному вопросу: Какой из типов рыночной экономики одерживает триумф: - “ориентированный на потребление”, т.е. финансово-паразитический? - производящий германский? - производящий японский? - или иной, имеющий в перспективе выйти из одной из дыр или области миражей, оставленных на
Разные культуры - разные именно вследствие того, что им объективно свойственны разные концепции общественного самоуправления, и сотрудничать они могут только в осуществлении совпадающих или взаимно дополняющих целей, свойственных концепции каждой из них: но сотрудничество в отношении осуществления антагонистичных целей - возможно как эпизод, но не как устойчивый процесс.
И хотя в журнале не упомянута Конференция по “устойчивому развитию”, проведенная в Рио-де-Жанейро, но при таком ущербном видении процессов в глобальной цивилизации, какое выражает западная социология, следует предостеречь: Порожденная ею концепция “устойчивого развития” обречена на крах, т.е. на потерю управления по ней вследствие непредсказуемости процессов в зонах умолчаний и миражей, созданных вожделением западных социологов на социологической карте Мира.
В глобальных отношениях ориентация экономики одного общества на “потребление” - по существу на паразитизм антагонистична ориентации экономики другого общества на производство, с целью удовлетворения нужд прежде всего собственного населения, а не нужд потребления тех, кто сориентировал свою экономику на потребление превыше собственного производства. Вопреки этому встречаем опьянение иллюзиями и мечтаниями:
«Японские, американские, германские, французские, китайские и российские предприниматели могут свободно конкурировать между собой, договариваясь о заключении союзов, создавать совместные предприятия, имея при этом “одинаковые цели и следуя одинаковой логике”, как отмечает экономист Роберт Хайльбронер.» Но нет в настоящее время одинаковых целей, а тем более одинаковой логики социального поведения, общих для перечисленных стран. И ни одна из их “логик”, в современном виде каждой из них, не может стать общей всем без того, чтобы не вызвать глобальной катастрофы культуры, а с нею и глобальной цивилизации. Именно в этом и проявилось наследие эпохи “национальной независимости”, когда все решали свои мелкие текущие проблемки и совместной беззаботностью об общем благе создали современные глобальные проблемы и беды.
Но в контексте выражения мечты о Едином Мире в журнале все же присутствует отчасти обнадеживающая статья Матисса Феттера о выставке “ОНИ БЫЛИ НЕ ТОЛЬКО ПРОТИВНИКАМИ” (о сложных взаимоотношениях Германии и России на протяжении веков). Она начинается словами:
«Во время “холодной войны” в Федеративной Республике появился бестселлер с необычным заголовком “Восток минус Запад равняется нулю”. Если учесть, что влияние Византии автор почему-то приписал Западу, то становится ясно: приведенный им баланс заведомо неверен.
Тем не менее “импорт” западной цивилизации и культуры в Россию - исторический факт. Еще Иван Грозный посылал немца Иоганна Шлите на родину вербовать “экспертов” для Руси» и т.п.»
Конечно, Восток (Россия) минус Запад не равняется нулю. Исторически реально, при взгляде из России, Византия - не Восток, а одна из главных модификаций библейского Запада, зараженного Доктриной Второзакония-Исаии при рождении, что вылилось в экспансию распада некогда единой Римской Империи, в состав которой Россия, в отличие от Византии, никогда не входила. Эта экспансия распада завершилась в Западной региональной цивилизации к середине ХХ века, после чего народы Запада, создав множество национальных государств (отсюда у всех них и происходит отождествление национальной, государственной и общественной безопасности), начали объединяться в единой культуре.
Исторически реально Россия устойчиво идет путем объединения в единой культуре многих национальных культур со времен взятия под власть Москвы Рязани, Твери, Новгорода, Казани, бывших некогда столицами государств, сопредельных Великому княжеству Московскому. Это означает, что исторически реально Россия - региональная цивилизация в границах одного государства. Запад, в отличие от России, - множество государств, принадлежащих одной и той же региональной цивилизации, культура которых извращена Библией, в текстах которой Откровения изолганы и слиты со своекорыстной отсебятиной рабовладельцев, устремившихся к мировому господству.
“Импорт” западной цивилизации и культуры в Россию - не исторический факт, а самообольстительный для Запада и очень опасный для всех (1812 - 1814 гг., 1914 - 1918 гг., 1939 - 1945 гг.) исторический миф, ласкающий честолюбие западных миссионеров-”цивилизаторов” и опьяняющий безумных российских западников.
Исторически реальный факт не “импорт” западной цивилизации и культуры в Россию, а тысячелетняя попытка навязать региональной цивилизации России видение Мира и уклад жизни, свойственные западной региональной цивилизации.
В комментируемом документе это обстоятельство отражено косвенно повисшей в воздухе ссылкой на необходимость обеспечить безопасность мировоззрения народа (в формулировке С.Я.Чачина, стр. 7). То есть первый приоритет обобщенных средств управления в комментируемом документе по существу затерялся.