«Опять этот робот!» — зарычал ты тогда свирепо. Это были первые твои слова на следующее утро после того, что ты называешь «катастрофой», и ты не подумал о том, что бедный Роби стоит около тебя и для его схемы то, что он услышал, может иметь роковые последствия!
Но кому, кроме тебя, любовь моя, придет в голову, что маленький робот в состоянии отличить сатурнианского крука от ящерицы? Хотя тебе очень хотелось спать, ты ни в коем случае не должен был соглашаться на то, чтобы Роби навел в лаборатории чистоту, пусть намерения у него были при этом самые хорошие. И уж подавно не следовало тебе поручать ему выбрасывать мертвых ящериц в мусоропровод. Что Роби по ошибке выбросил из сосудов не мертвых ящериц, а живых круков, не так уж важно Но никогда не позволю я тебе взваливать на него свою вину за то, что случилось позже.
Если твоим обожаемым крукам взбрело в голову вылезти из мусоропровода, вернуться в лабораторию, разбить два пузырька несмываемых чернил, съесть подопытных крыс и разбросать по лаборатории твои неудобочитаемые записи, то уж Роби, извини, абсолютно здесь ни при чем. Он только выполнял приказ выбросить мертвых ящериц. И коли на то пошло, раз уж твои мерзкие круки съели крыс, их-то, круков, ты и должен был использовать как подопытных животных, а не вопить истошно в присутствии малыша.
Но понимания и чуткости от тебя ждать не приходится. Все мысли у тебя только о круках, и ты не придумал ничего лучшего, чем подобрать их, заговорить с ними, как с детьми, и бережно и любовно посадить их назад в клетку.
Просто стыд! Что сказали бы знакомые, если бы увидели, как ты стоишь перед клеткой и любуешься этими омерзительными тварями, которые только и знают, что строить рожи и показывать язык.
Нет, просто в голове не укладывается! Убеждена, любовь моя, что тебе следовало бы показаться психиатру. У меня всегда было ощущение, что работа на Деймосе твою нервную систему вовсе не укрепляет; более того, сейчас у меня ощущение, что она тебе просто вредна.
Но оставим эту неприятную историю и поговорим о нас.
Если вернешься на Землю, мы сможем поехать отдохнуть на несколько дней. Уверена, что на Базе возражать не станут.
Я уже думала об отеле «Селена» в Варадеро — идеальное место для нового медового месяца. Говорят, в баре «Космос» чудесно, и это единственный бар на Кубе, где можно услышать хорошую «космическую» музыку.
Сейчас Роби стоит около меня. Смотрит из-за плеча, как я пишу, и когда я уверила его, что ты скоро приедешь, глазенки его заморгали от радости. В том, что ты приедешь, убеждена я не только потому, что ты меня любишь, но и потому, что, кроме меня, никто на Земле не вынесет твоих противных-препротивных круков, без которых ты жить не можешь.
Жду космограммы, в которой ты сообщаешь, что возвращаешься.
С безграничной любовью
P.S. Роби просит, чтобы ты, если можно, что-нибудь ему привез. По-моему, лучше всего — стеклянные конденсаторы.
Уильям Тенн
ШУТНИК [27]
Нет поговорки, что из больших желудей вырастают крохотные дубы. Но так бывает. Можно не попасть в аварию, зато влипнуть в историю. Неизвестно, что хуже.
В одно прекрасное утро, в году так 2208, некий смышленый, жизнерадостный, но чересчур изворотливый молодой человек проснулся и обнаружил, что стал жертвой своей гениальной идеи.
До чего ж обидно!
Давным-давно — в самом начале XX века — люди обнаружили, что в холодный осенний вечер куда приятнее завести дома граммофон, чем тащиться в дождь и слякоть на заезжую оперетку. Примерно тогда же домовладельцы, проявляя заботу о кулаках гостей, принялись покупать электрические звонки, а немного погодя появилась возможность простым нажатием кнопки открыть дверь и впустить в дом человека, стоящего на улице. А ученые уже возились в лабораториях с первыми фотоэлементами.
Пока радио и кинематограф делили рынок развлечений, крупные боссы сообразили, что диктофон, не в пример стенографистке, не делает ошибок, а механический сортировщик писем заменяет целую армию клерков. В самый разгар телевизионного помешательства пределом мечтаний невесты была автоматическая кухня, беспрекословно повинующаяся небрежно брошенному приказу поджарить ростбиф к такому-то часу, поливая его через столько-то минут такой-то подливкой. А более роскошные модели, снабженные регуляторами ароматов, помимо прочих кулинарных талантов, умели состряпать салат по рецепту знаменитого повара капельку лучше, чем сам повар.
Затем появилась Система Универсальной Передачи Энергии по Радио (СУПЭР). Телевизор освоил третье измерение, переименовал себя в теледар и так подешевел, что стал по карману самому бедному эскимосу, а теледарение, к слову сказать, оказалось единственной отраслью промышленности, где актеры еще умудрялись заработать на пропитание.
Итак, телевизор развлекал, роботы с «суперпитанием» хлопотали по хозяйству, автоматические пассажирские ракеты летали во все уголки Солнечной системы точно по расписанию… Словом, что еще оставалось желать человеку?
И вот в одно прекрасное утро… да, в году 2208…
В гостиной комика Лэсти (из программы «Смеемся вместе с клоуном Лэсти») на мгновение замерцал экран, висящий над бесценной антикварной батареей отопления. В следующую секунду на экране появилось изображение плечистого крепыша в каске с надписью на козырьке «Услуги на дому». Большой желтый ящик у его ног заполнял собой почти весь экран.
— Комик Лэсти? Я из фирмы «Рольг — Ремонт и Переделка Роботов». Получите своего универсального дворецкого со встроенными по вашему заказу приставками. Только прежде вам придется дать расписку, что вы отказываетесь от претензий по поводу возможных убытков и берете всю ответственность на себя.
— Б-р-р-р-р, — рыжеволосый молодой человек помотал головой, стряхивая остатки сна, и на его лице проступило озабоченное выражение. — Да я вам хоть свой смертный приговор подпишу, лишь бы получить от робота то, что надо. Эй, дверь, — крикнул он, — двадцать три, слышишь, двадцать три!
Дверь быстро скользнула вверх. Механик щелкнул тумблером гравитационного излучателя, ящик плавно вплыл в комнату и легонько стукнулся о противоположную стену.
Лэсти нервно потер руки.
— Надеюсь…
— Вот уж не гадал, мистер Лэсти, что простому парню, вроде меня, доведется встретиться с вами. Оно конечно, в нашем деле каких только знаменитостей не увидишь. Вчера, к примеру, отвез я двух роботов самому комиссару полиции. Мы их оборудовали детекторами лжи и даже медные лбы им приделали, чтоб они совсем уж на фараонов были похожи. Вот моя хозяйка от зависти лопнет, как прослышит, что я разговаривал с величайшим комиком теледара… Знаете, мистер Лэсти, она у меня всегда говорит…
— Никаких мистеров. Просто Лэсти… клоун Лэсти — смеемся вместе!
Механик весь расплылся в улыбке:
— Ну, точь-в-точь как на экране…
Он направил излучатель на ящик и повернул тумблер в положение «распад».
— Знаете, у нас один парень стал трепать языком, будто робот вам нужен, чтобы он шуточки для вас сочинял. Ну, я его и спросил: «А по морде не хочешь?» Уж я — то знаю, что вы свои словечки с ходу выдаете.
— Вот именно! — громкий изумленный смех. — Подумать только: «клоун Лэсти — смеемся вместе» заказывает шутки! Чего не наговорят злые языки?! Да знаете, как зовут меня поклонники? «Король шутки, принц прибаутки, острот полон рот, что ни слово — экспромт». И чтобы я после этого работал по подсказке? Какой вздор! А все потому, что мне в голову пришла шикарная идея: величайшему комику Западного полушария прислуживает робот-остряк. Ха! Ну-ка, поглядим на него.
Раздался легкий треск — это дезинтегрирующий луч обратил желтый ящик в пыль. Когда облачко пыли осело, их взгляду предстал робот из багряного металла, пяти футов росту.
— Вы его изуродовали! — негодующе вскричал Лэсти. — Я послал на переделку последнюю модель 2207 обтекаемой формы с новеньким цилиндрическим туловищем. А вы мне возвращаете какую-то металлическую грушу… Черт знает что… Не робот, а сплошное брюхо. Да еще и кривоногий!