Начало этой долгой цепи событий было положено в Глазго в декабре 1908 года — примерно за неделю до смерти Марион Гилкрист и больше чем за неделю до того, как Слейтер узнал о ее существовании. На протяжении ряда лет лишь немногим был известен странный факт: в ту неделю мисс Гилкрист заявила как минимум одному человеку, что ее собираются убить.
Книга первая
БРИЛЛИАНТЫ
Глава 1. Шаги на лестнице
В начале ХХ столетия в Глазго жила престарелая дама, не пользовавшаяся большой любовью окружающих. Звали ее Марион Гилкрист. К 21 декабря 1908 года, который стал последним днем ее жизни, мисс Гилкрист — несгибаемая, внушительной комплекции старуха, регулярно посещавшая церковь и отличавшаяся крепким здоровьем и безупречным воспитанием, — стояла на пороге 83-летия, до которого оставались считаные недели.
Город, где она жила, был обширен и неприветлив: булыжные мостовые, копоть, сырость. Индустриализация, охватившая изрядную часть цивилизованного мира, не обошла стороной и Глазго. Промышленные города того времени, небо над которыми застилал черный угольный дым, активно поглощали окружающую сельскую местность. Вокруг них разрастались пригороды, куда солидные буржуа возвращались после целого дня, проведенного в деловых конторах; селяне, которым было далеко до уровня этих новых жителей предместий, наводняли города в поисках работы. В 1900 году Глазго с его населением в четверть миллиона был вторым крупнейшим городом Великобритании после Лондона.
К концу XIX века в британских городах, с их обилием новоприбывших, повысился уровень преступности и состоятельных жителей охватила неизвестная прежде тревога, одна из примет нового времени. Предметом ее была собственность представителей среднего и высшего класса, а вызывали эту тревогу горожане, не принадлежавшие к буржуазии. Слой этот включал в себя рабочих, бедноту, новых иммигрантов и евреев; все они чем дальше, тем больше воспринимались как разносчики общественной заразы — опасности, которую хотелось срочно устранить.
Газеты и журналы того времени описывали эту тревогу, опираясь на метафоры вторжения. Весной 1909 года, когда Слейтера уже признали виновным в убийстве мисс Гилкрист, многие статьи писали о его прибытии на английскую землю именно в таких выражениях, уподобляя его даже вампиру — то было одним из традиционных бранных слов для евреев.
«Теперь нахлынуло племя иноземцев, — писал в том году респектабельный журнал „Бейлиф“, издававшийся в Глазго. — Великобритания… открывает объятия чужестранным подонкам… крысообразная мерзость ищет поживы среди нас». А эдинбургская вечерняя новостная газета писала, что суд над Слейтером «ярко осветил темные уголки наших великих городов, в которых подобные негодяи вершат свое черное дело. Он демонстрирует породу чужеземных вампиров, лишенных совести, кишащих в черных глубинах и подземельях цивилизованного общества».
Марион Гилкрист была крайне боязлива даже по стандартам боязливого века. Она родилась в Глазго 18 января 1826 года, ее отцом был Джеймс Гилкрист, преуспевающий инженер. После смерти матери не вышедшая замуж мисс Гилкрист осталась при отце и заботилась о нем. Перед его смертью она, по всей видимости, убедила отца оставить ей бо´льшую часть состояния и в результате оказалась намного богаче других его детей.
Несмотря на обилие племянников и племянниц, мисс Гилкрист не очень-то ими интересовалась; они платили ей тем же. «Мисс Гилкрист не поддерживала отношений с родственниками, — так после убийства сказала полицейским ее племянница Маргарет Биррел, жившая неподалеку. — Если ее и навещали, то крайне редко».
Среди тех немногих, с кем мисс Гилкрист общалась, была ее бывшая горничная Мэгги Гэлбрайт Фергюсон, имевшая дочь, которая носила имя Марион Гилкрист Фергюсон — в честь старой хозяйки матери. За месяц до смерти, 20 ноября 1908 года, мисс Гилкрист изменила свое завещание. Предыдущий вариант, составленный шестью месяцами ранее, разделял имущество, которое оценивалось более чем в 15 000 фунтов стерлингов[4] и включало драгоценности, картины, мебель, серебро и значительные денежные сбережения, между многочисленными племянницами и племянниками. По новому завещанию основная часть имущества отходила к Мэгги и Марион Фергюсон.
Последние 30 лет, до самой смерти, мисс Гилкрист жила почти в полном одиночестве. В ее распоряжении была со вкусом обставленная просторная квартира в доме 49 по Западной Принцевой улице — этот широкий проспект пересекает центр Глазго с северо-запада на юго-восток. В здешних типично викторианских домах, стоящих в ряд и соприкасающихся друг с другом боковыми стенами, традиционно селились деловые люди среднего и крупного достатка, и в начале ХХ века этот район походил на оазис спокойствия и изысканности. После убийства мисс Гилкрист газеты усиленно писали об элегантности этой части города, тем самым как бы подчеркивая утонченность дамы, несообразную ее роли жертвы.