«Приезд Суворова и Голицына. Потемкин требует Пугачева к себе, в Казань, Панин — к себе, в Симбирск».
Как известно, Суворов доставил Пугачева в Симбирск, куда прибыл и Потемкин.
Закованный по рукам и ногам, окруженный штыками, Пугачев держал себя при учиненном ему в Яицком городке допросе героически. «Описать того невозможно, — сообщал капитан Маврин Потемкину, — сколь злодей бодрого духа».
Одну из заключительных глав романа писатель предполагал посвятить встрече плененного, но непокоренного Пугачева с знаменитым полководцем Суворовым: сцена, величавый смысл которой писатель видел в своеобразном, более сочувственном, нежели осуждающем отношении свободолюбивого полководца к мужицкому вождю. Характер этой сцены-встречи определяется на страницах, посвященных во второй части третьей книги «Емельяна Пугачева» ночному отдыху Суворова за Ахтубой, где генерал-поручик, размышляя о самозванце, величает его «мужиком» и тут же напоминает себе, что он, Суворов, «тоже мужик, тоже солдат, тоже русак из русаков».
О встрече Емельяна Ивановича с князем Голицыным, прибывшим в Яицкий городок 17 сентября, в бумагах В. Я. Шишкова («К характеристике Пугачева») имеются следующие записи:
«Князь Голицын в орденах вошел из любопытства в избу, где содержался Пугачев под присмотром Рунича, четырех приставов-офицеров, двух гренадеров гвардии Преображенского полка и двух яицких казаков.
— Емельян, знаешь ли ты меня?
— А кто ваша милость?
— Я — Голицын.
— Не вы ли князь Петр Михайлович?
— Я.
— Ваше сиятельство прямо храбрый генерал — вы первый сломили мне рог».
Необходимо отметить, что в этом диалоге нет и тени заискивания подневольного Пугачева перед князем. Здесь — только признание Емельяном Ивановичем отличной воинской «ухватки» командующего войсками под Татищевой и Самарой. Пугачев, при всей своей ненависти к генералам «Катьки» (так иногда величал он Екатерину Вторую) и явном презрении к неудачникам и трусам среди них (Кар, Рейнсдорп, Брандт), отдавал должное воинскому умению, например, «лихого вояки» Ивана Ивановича Михельсона. Суворова Пугачев боготворил, и в этом сказалось у него исконное, в крови, чувство патриота: он гордился воинским даром одних (хотя бы это и отражалось пагубно на судьбе его «толпы») и презирал других, особенно не терпел он распущенности среди солдат. В этом отношении характерен ответ Пугачева при допросе: на вопрос, «за что он перевешал столько офицеров 2-го гренадерского полка полковника Чернышева», — Пугачев ответил: «За то, что они шли против неприятеля, как овцы, и не соблюдали военной дисциплины».
Эта выписка В. Я. Шишкова из показаний Пугачева подчеркивает заостренное внимание писателя к любопытнейшему и характерному моменту в понимании Емельяном Ивановичем воинского долга.
Ко времени пребывания Суворова и Пугачева в Яицком городке относится и набросанная писателем сцена, в которой Даша Симонова, приемная дочь коменданта Симонова, пыталась снабдить пленного Пугачева кое-чем из пищи.
Выступая из Яицкого городка 18 сентября, «точно в 10 часов пополуночи, степью к Сызрани», Суворов рапортовал Панину, что он должен был, ввиду запоздания. Меллина, «препоручить его комиссию прославившемуся верностью яицкому старшине майору Бородину».[26]
Конвоировали Пугачева с семьей, по одним сведениям, две роты, по другим — два батальона пехоты, при двух орудиях и двух сотнях казаков. Ночью дорога освещалась факелами, впереди шла конная разведка.
Если огромный конвой во главе с Суворовым должен был возбуждать у Емельяна Ивановича, по мысли писателя, азартное состояние духа, близкое к чувству некоей гордости, то присутствие в конвое заклятого врага яицкого казачества, принимавшего к тому же участие в последнем преследовании пугачевцев, старшины Мартемьяна Бородина ничего, кроме бессильного гнева и страдания, не могло доставлять Пугачеву («Черный огонь бежал по его жилам»).
«1 октября 1774 г., — указывается в „Хронике“ писателя, — Суворов привез Пугачева в Симбирск».
«3 и 5 октября — допрос Пугачева Паниным и Потемкиным в Симбирске».
«1 октября, — значится в „Плане“ к роману, — Суворов доставил Пугачева с женой его и Трофимом (сыном. — Вл. Б.) в Симбирск. 2 октября приехал Панин. Пугачев и Панин в Симбирске. Пугачев выведен на площадь пред народом. Встреча военачальников: Потемкина, Суворова, Михельсона с Паниным. Лицезрение Пугачева приезжими».
В Симбирске Пугачев оставался с 1 по 25 октября. В течение четырех дней, с 3 по 6 октября, длился допрос «злодею» в присутствии П. Панина и П. Потемкина.