Мок все это прекрасно знал, но — как вицешеф другого ведомства — не вмешивался в дела «цементовиков», как называли полицейских по наркотикам. Никто его поэтому не знал у Габи Зельт, и никто не должен обращать на него большого внимания. Тут, однако, Мок ошибался. Вскоре после того, как они оказались за дверями, украшенными вывеской с рекламным слоганом «Das beste aller Welt, der letzte Schluck bei Gabi Zelt»[12], и уселись на длинной лавке из грубо оструганных досок, к Моку подошел изящный элегантный мужчина и провел по носу наманикюренным пальцем. Хотя Мок знал этот знак, на его лице отразилось удивление — первый раз в жизни его приняли за торговца кокаином. Он быстро понял причину — забыл снять шляпу. Поэтому он сделал это, совершив изящное движение руки. Разочарованный наркоман взглянул на Вирта и Цупитцу, но не заметил в их взглядах даже тени заинтересованности.
Еще один человек сидел в шляпе, но был так занят флиртом с толстой женщиной, что было трудно поверить, что он пришел в закусочную с какой-то другой целью. Господин тот потянулся в это мгновение к большому аквариуму и вытащил из него рыбку. Затем приблизил к декольте своей спутницы, а она прижала бьющуюся тварь между освобожденными от бюстгальтера мощными грудями. Тогда мужчина с диким возгласом погрузил руку в обширный бюст и вытащил рыбку под слабые аплодисменты нескольких пьяниц и упавшего мандолиниста. Аплодисменты был слабыми, потому что женщина представляля этот номер больше двадцати лет и все завсегдатаи грязных пабов знали его очень хорошо. От него она взяла в конце концов свое прозвище — «Анна Золотая Рыбка». Моку также не было чуждо это игривое «грудастое чудо», а в любителе ловли рыб он безошибочно узнал криминального вахмистра Курта Смолора, новоиспеченного алкоголика.
Мок выплюнул на пол глоток мерзкого пива, которое слегка отдавало бензином, закурил папиросу и дождался, когда Смолор его увидит. Это вскоре произошло. Смолор, возвращаясь от аквариума, посмотрел весело на трех мужчин, которые на него внимательно смотрели, и в один миг потерял все хорошее настроение. Мок встал, миновал Смолора без слов и пошел в сторону туалетов, которые находились в темном закутке, заставленном ящиками с пивом и водкой, а заканчивающемся массивной дверью. Мок открыл ее и оказался на микроскопическом дворе, на дне темного колодца, стороны которого составляли лишенные окон szczytowe стены трех особняков. Он наклонился и поднял лицо к пасмурному небу, откуда очень медленно летел белый пух. Через минуту рядом с ним стоял Смолор. Вирт и Цупитца остались в закусочной, в соответствии с приказом советник, который не желал никаких свидетелей во время разговора с подчиненным. Мок положил Смолору руки на плечи и, несмотря на бьющий от него острый запах алкоголя, приблизил к нему лицо.
— У меня был тяжелый день. Ночью ушла от меня жена. Мой близкий подчиненный, который должен был следить за ней, не сделал этого, потому что пил. Единственный человек, которому я доверял, не выполнил моего тайного приказа. Взамен за это он нарушил торжественный, данный в костеле, обет воздержания.
Мок не выдержал водочного запаха, отошел от Смолора и всунул ему в рот папиросу. Вахмистр качнулся вперед и назад и упал бы, если бы его плечи не нашли опору в кирпичной стене.
— Моя жена обманывала меня. Мой друг должен что-то об этом знать, но он не хочет мне признаться, — продолжил Мок. — Но теперь он расскажет мне все, включая то, почему он начал пить.
Смолор провел пальцами по лицу и отряхнул со лба влажные от снега пряди волос. Он напрасно пытался их зачесать. Его лицо было без выражения.
— У меня сегодня был тяжелый день, — голос Мока переходил на шепот. — В моих тисках была одна цыганка, некие гардеробщик, шлюха и бандит. Я устал и скучно шантажировать людей. Не заставляй меня это делать. Я буду чувствовать себя паршиво, когда начну давить на кого-то, кто есть или был близок. Избавь меня от этого, прошу…
Смолор хорошо знал, что шепот Мока предвещает более высокую степень допроса — представление аргументов не для опровержения. Воспоминание о Франциске заставило Смолора понять, что у Мока такие аргументы есть.
— Таак, — пробормотал он. — Оргии. Барон фон Хагеншталь, Элизабет Пфлюгер и ваша жена. Они с бароном и друг с другом. Кокаин.