Внимание Коринн переключилось на виноградник, освещенный лучами солнца.
– Не думала, что тебя это волнует.
– Конечно, мне не все равно. Ты попросила меня уехать.
– Я определенно этого не делала, – усмехнулась ее мать.
Вот как. Она даже не помнит? Натали переварит это позже. Погружение в нюансы ее предыдущего пребывания сейчас не принесет ей никакой пользы.
– Нам придется согласиться или не согласиться по этому поводу.
Коринн, казалось, была готова возразить, но явно изменила курс.
– Натали, у меня связаны руки. Условия траста не вырубишь топором. Чтобы получить деньги, получатель должен быть хорошо трудоустроен и иметь семью. Я понимаю, что это больше походит на что-то из Англии времен Регентства, а не из современной Калифорнии, но твой отец – итальянец старой закалки. Брак его родителей был устроен. В его глазах это очаровательно. Традиция.
– Это сексизм.
– Я бы согласилась, но условия трастового фонда для Джулиана те же. Когда составлялся контракт, в голове у твоего отца было какое-то грандиозное видение. Ты и Джулиан со своими процветающими семьями управляете винодельней. Повсюду внуки. Успех. – Она сделала неопределенный жест. – Когда вы оба уехали, не имея ни малейшего намерения присоединиться к семейному бизнесу, что-то внутри него сломалось. Пожар стал последней каплей. Я не оправдываю его, а просто пытаюсь показать тебе другую точку зрения.
Натали снова опустилась на диван и умоляющим взглядом посмотрела на мать.
– Пожалуйста, должно же быть что-то, что мы можем сделать. Я не могу оставаться здесь вечно.
– О, мне так жаль, что пребывание в родном доме для тебя похоже на изгнание.
– А ты попробуй просыпаться каждое утро по соседству с Джулианом и Хэлли, которые безуспешно пытаются заглушить рвущиеся в коридор звуки секса.
– Господи боже.
– Они тоже иногда его зовут, когда думают, что меня нет дома.
Испепеляюще закатив глаза, Коринн встала и подошла к переднему окну.
– Ты могла подумать, что поспешный отъезд отца подорвет лояльность его местных друзей и соратников, но, уверяю тебя, это не так. Они до сих пор возводят его на пьедестал – включая Ингрэма Мейера.
– Кого?
– Ингрэма Мейера. Это старый друг твоего отца. Он инспектор в Кредитном союзе нашего города, но, что более важно, он является доверенным лицом ваших с Джулианом трастовых фондов. Поверь мне, он будет в точности следовать инструкциям вашего отца.
Челюсть Натали, должно быть, коснулась пола.
– Какой-то человек, о котором я никогда не слышала – и не встречала, – держит мое будущее в своих руках?
– Мне жаль, Натали. Суть в том, что я ничего не могу сделать, кроме как попытаться убедить твоего отца изменить условия.
– Я не стану тебя об этом просить, – вздохнула Натали. – Не после того, как он ушел.
Коринн на мгновение замолчала.
– Спасибо.
Вот и все. Конец разговора. Больше говорить не о чем. В настоящее время Натали была очень далека от того, чтобы получить доходную работу. И еще дальше от того, чтобы выйти замуж. Патриархат снова победил. Ей придется вернуться в Нью-Йорк, поджав хвост, и просить низшую должность в одной из фирм, которые она когда-то считала конкурентами. Они будут ложкой есть ее смирение, а ей придется терпеть. Если она решит накопить достаточно денег, чтобы открыть собственный бизнес, это займет лет десять, потому что, видит бог, никто не станет вкладывать в нее деньги после ошибки, которая обошлась в миллиард долларов. Но она это сделает. Она должна справиться сама.
– Хорошо. – Покорная, опустошенная, Натали поднялась и разгладила подол платья. – Удачи с твоими утренними встречами.
Коринн ничего не сказала, и Натали вышла из дома, закрыла за собой дверь и спустилась по ступенькам, высоко задрав подбородок. Этим утром она собиралась отправиться в город, сделать прическу и маникюр. По крайней мере, она может хорошо выглядеть, когда вернется в Нью-Йорк, верно?
Но пока она собиралась сделать балаяж[4], все изменилось – и, как в какой-то странной адовой детской считалочке, теперь в этих планах участвовали киса, крыса[5]… и «морской котик».
Глава третья
Надо было закрыть входную дверь.
Теперь эта чертова кошка исчезла. Она сбежала из дома в знак протеста против его предварительных сборов. Очень предварительных. Он всего-то достал чемодан из шкафа и открыл его на своей кровати. Понюхав его, забравшись внутрь и сделав несколько кругов вокруг его багажа, Гроза прокралась на кухню. Август решил, что ей наплевать на его сборы, но он забыл главное правило, касающееся кошек.
5
Возможно, Натали подразумевает английскую детскую считалочку: