В прессе звучали две версии. С одной стороны, Михаил Гуцериев мог попасть на заметку еще в 2002 г., когда Кремль выдвинул для участия в выборах на пост президента Республики Ингушетия[398] генерала ФСБ Мурата Зязикова. Однако Михаил Гуцериев на тех выборах поддержал своего брата, Хамзата Гуцериева, одновременно реализуя крупные благотворительные проекты на территории республики за счет средств «Славнефти». Хамзат Гуцериев был министром внутренних дел Ингушетии, пользовался поддержкой бывшего президента Ингушетии Руслана Аушева и был очевидным фаворитом предвыборной гонки. За два дня до первого тура голосования Верховный суд России, забрав дело по иску о нарушении Хамзатом Гуцериевым правил предвыборной агитации, которое еще не было рассмотрено Верховным судом Ингушетии, пользуясь нечеткостью норм законодательства, снял того с выборов. Это помогло Зязикову в первом туре: набрав лишь 19 % голосов, он вышел во второй тур, где при весьма сомнительных обстоятельствах получил 53 % голосов и был объявлен победителем[399].
Противостояние Кремлю на тех выборах стало причиной увольнения Михаила Гуцериева с поста руководителя «Славнефти»[400], и оно, несомненно, запомнилось Владимиру Путину, который уже строил свою вертикаль власти и не мог не обратить внимания на то, что, по его мнению, являлось недопустимым, – приход самостоятельных и независимых от Кремля представителей крупного капитала во власть.
Вторая история, которая могла стать триггером для атаки на Михаила Гуцериева, связана с тем, что «РуссНефть» вмешалась в организованный Кремлем раздел активов ЮКОСа, которые должны были достаться государственным «Роснефти» и «Газпрому». Сначала «РуссНефть» купила долю ЮКОСа в совместной с венгерской компанией MOL – небольшой нефтяной компании со скромными запасами (немногим более 20 млн тонн) и добычей (2–2,4 млн тонн в год). Затем была выкуплена 49 %-ная доля в словацком нефтепроводе Transpetrol[401]. И в одном, и в другом случае активы покупались у зарубежных структур опального ЮКОСа, до которых российские власти не могли дотянуться.
Гуцериев понял, к чему может привести преследование со стороны государства, и решил продать свои активы. Интерес к покупке «РуссНефти» проявил лишь Олег Дерипаска, давно мечтавший о получении своей доли в «нефтяном пироге». Переговоры дошли до обсуждения цены – продавец публично оценил свою компанию в $7–8 млрд, покупатель говорил о $6 млрд и в этот момент налоговая служба предъявила претензии к «РуссНефти» в сумме 20 млрд рублей (примерно $900 млн по курсу того времени). Гуцериев вспомнил ленинские слова о том, что промедление смерти подобно, согласился на предложенную сумму[402] и продал компанию.
Неизвестно, играл ли Дерипаска против Гуцериева в одной команде с Кремлем и мог ли он выступать инициатором и бенефициаром атаки на бизнесмена. С одной стороны, Дерипаска всегда был лоялен к Кремлю и пользовался благорасположением Владимира Путина. С другой стороны, заключив сделку с Гуцериевым и заплатив ему всю оговоренную сумму, Дерипаска так и не смог довести ее до конца – правительственная комиссия во главе с Путиным, который был тогда премьер-министром, неоднократно рассматривая сделку, так и не дала разрешения на ее завершение под предлогом того, что со стороны Дерипаски покупателями выступали несколько офшорных компаний. Основным противником выдачи разрешения на завершение сделки был вице-премьер Игорь Сечин, который требовал, чтобы покупателем активов выступала компания, зарегистрированная в России[403].
Впрочем, даже без учета этого момента покупка «РуссНефти» не принесла удачи Олегу Дерипаске. В 2008 г. разразился финансовый кризис, который привел к стремительному обрушению мировых цен на нефть. «РУСАЛ» и многие другие бизнес-проекты Дерипаски привлекали громадные кредиты, в том числе и под залог акций различных компаний. Падение финансовых рынков привело к тому, что кредиторы стали требовать досрочного погашения кредитов или увеличения залогов. Для этого Дерипаска решил привлечь дополнительные кредиты в российских банках, а единственным устойчивым заемщиком в тот момент могла выступать лишь «РуссНефть». Отяготив свой баланс долгами, компания стала стремительно терять стоимость, а низкие нефтяные цены и сложность управления не позволяли получать быструю прибыль.
Финансовый кризис 2008–2009 гг. стал тяжелым испытанием для российской экономики. Тратить в этой ситуации силы и ресурсы на преследование бежавшего за границу бизнесмена у государства не было желания, тем более что «РуссНефть» оплатила все налоговые претензии. К маю 2010 г. уголовные дела против Михаила Гуцериева были прекращены, он смог вернуться в Россию; еще раньше, в январе того же года, Олег Дерипаска, отчаявшись получить правительственное разрешение, договорился с Михаилом Гуцериевым о возврате последнему акций «РуссНефти»[404] за символическую цену.
398
Республика Ингушетия соседствует с Чечней, вместе с которой она во времена Советского Союза входила в состав Чечено-Ингушской АССР. Ингушетия является стратегически важным регионом с точки зрения проведения контртеррористической операции в Чечне, а одной из причин отставки ее харизматичного и популярного лидера Руслана Аушева, героя войны в Афганистане, стали обвинения со стороны Кремля в том, что он поддерживает чеченских боевиков.
401
https://oilcapital.ru/news/markets/09–08–2005/russneft-otritsaet-fakt-pokupki-50-zapadno-malobalykskogo, http://www.russneft.ru/pressabout/?id=200034, https://www.kommersant.ru/doc/647200.
402
Михаил Гуцериев получил $3 млрд, а покупатель взял на себя обязательства по долгам «РуссНефти», которые составляли примерно $2 млрд (http://www.kommersant.ru/doc/790930).