Вскоре после того, как Путин объявил о наличии в России «пятой колонны» и «национал-предателей», имена российских политиков и названия СМИ, которые отражали нежелательные для Кремля взгляды, стали регулярно звучать в стенах российского парламента[88], на экранах государственных каналов телевидения, на улицах Москвы и других российских городов стали появляться плакаты, призывающие к расправе с ними. После начала инициированной Кремлем истерии запустить репрессивную машину было несложно – многие нормы российского законодательства прописаны настолько размыто, что позволяют привлекать к уголовной ответственности не только за размещение своих записей, но и за перепост чужих записей или фотографий и кадров из фильмов[89]. Как правило, уголовное наказание применялось в отношении тех, кто критически отзывался о российской политике и о Владимире Путине лично; особенно жестоко власть относилась к тем, кто не поддерживал аннексию Крыма и выступал в поддержку действий украинских властей в ходе военного конфликта на востоке Украины. Однако порой репрессивная машина наказывала и тех, кто поддерживал действия российских властей[90].
На графике 3.4 хорошо видно, что уровень репрессий после 2014 г. поднялся до беспрецедентно высокого для постсоветской России уровня. Хотя внешне количество подвергшихся политическим репрессиям кажется весьма незначительным (около 100 человек в год), их число сопоставимо с тем, что было зафиксировано в позднесоветский период (после 1970 г.)[91]. В середине октября 2018 г. в России 50 человек отбывал наказание по приговору суда по политическим обвинениям и 271 находилcя в СИЗО, 12 – под домашним арестом, 26 – под подпиской о невыезде[92].
Преследуя политических противников и борясь со свободой слова, Кремль не забывал, что медиа – это не только инструмент воздействия на общественное мнение, но и привлекательный бизнес. Поэтому порою власти, добиваясь ликвидации независимых СМИ, оказывали неприкрытое давление на владельцев медиаресурсов. Так, в марте 2014 г. Кремль потребовал от Александра Мамута, владельца Lenta.ru, одного из наиболее популярных в то время российских информационных порталов, уволить главного редактора и ведущих журналистов за то, что они резко критиковали аннексию Крыма.
В конце 2013 г. ФСБ затребовала у самой популярной в России социальной сети «ВКонтакте» личные данные авторов и администраторов двух десятков групп украинских пользователей. Генеральный директор и основатель «ВКонтакте» Павел Дуров отказался выполнить это требование, заявив, что юрисдикция России не распространяется на украинских граждан. Публично рассказав о давлении ФСБ на него лично, Дуров принял решение продать принадлежавшие ему акции компании: «Но я ни о чем не жалею – защита личных данных людей стоит этого и намного большего»[93].
Вскоре после этого Дуров получил требование прокуратуры заблокировать в своей социальной сети сотни сообществ пользователей, включая сообщество Алексея Навального. Предприниматель категорически отказался выполнять такое требование: «…Ни я, ни моя команда не собираемся осуществлять политическую цензуру… Свобода распространения информации – неотъемлемое право постиндустриального общества. Это право, без которого существование “ВКонтакте” не имеет смысла»[94], написал заявление об увольнении и вскоре покинул Россию. «Я не в России и не планирую возвращаться. К сожалению, страна несовместима с ведением интернет-бизнеса в настоящее время. Я боюсь, пути назад нет, – отметил Дуров, говоря о «ВКонтакте». – Не после того, как я публично отказался сотрудничать с властями. Они не могут терпеть меня»[95].
89
Особенно часто такое наказание применяется к пользователям социальных сетей в случаях появления изображения свастики – таких людей обвиняют в «оправдании нацизма».
90
Так, в апреле 2016 г. уголовное дело было возбуждено против известного интернет-предпринимателя и блогера Антона Носика, который поддержал российскую военную операцию в Сирии, призвав «стереть Сирию с лица земли». Можно предположить, что причиной преследования Носика стала его непримиримая позиция относительно свободы в интернете – на протяжении многих лет он решительно выступал против политики российских властей по регулированию интернета и критиковал вводившиеся запреты.
91
По данным Верховного суда и Генеральной прокуратуры СССР, в 1956–1987 гг. 8145 человек были приговорены к уголовному наказанию по политическим обвинениям. В 1956–1960 гг. в среднем 935 человек попадали ежегодно под наказание; в 1961–1965 гг. это число составляло 214, в 1966–1970 гг. – 136; в 1971–1975 гг. – 161; в 1976–1980 гг. – 69; в 1981–1985 – 108; в 1986–1987 гг. – 14 (http://www.voskres.ru/articles/vdovin1.htm).