— Из какой ты семьи? — после пары минут неподвижных раздумий, снова ожил правитель.
— Мой далекий предок был одним из вождей свободных воинов на южной границе с опасными кочевыми племенами.
— Его выбрали, или он водил воинов по праву крови?
— Среди них не было принято величаться по роду. Каждый, кто приходил туда, должен был считать остальных братьями. Поэтому — выбрали, конечно.
— Значит, он был хевдингом[22].
Игорь неопределенно пожал плечами:
— Они использовали слово «атаман», но может быть и так… В общем, потом предок женился, и то ли за заслуги, то ли из добычи оплатил, но у нашей семьи появились свои земли в не таких опасных местах. Чем мои родичи жили многие годы, семейное предание не сохранило. Почти сто лет назад случилось две очень неудачные войны, а на троне как раз сидел совсем слабый правитель.
Произошел бунт, его вместе с семьей убили, многие благородные роды тогда пресеклись, другие вынуждены были скитаться, но все они лишились богатств и земель, которые объявили общинными. Любое богатство вообще назвали злом и под такими знаменами ограбили даже тех, у кого всегда была еда на столе. Поэтому моя семья, конечно же, не смогла уберечь поместье. Многие годы вспоминать о благородных предках было опасно, жить — трудно, но с моими родичами не случилось и совсем плохого: прадед сохранил жизнь, и даже был «председателем колхоза»… что-то вроде старосты в своем поселении. Тот, кто передавал остальным приказы правителей: когда сеять, сколько заготавливать, куда отвозить урожай…
Потом случилась самая великая война из тех, что у нас помнят, и его сын — мой дед, на ней выделился, получив титул «майора». Так, обычно они командуют батальонами, значит, он имел право водить в бой примерно 400 воинов. Когда победили и он вернулся в свой город, его назначили… так, как же объяснить про «второго секретаря горкома партии»?! В общем, это довольно почетный, считалось, что не наследственный титул. Мой дед был слишком честен и справедлив, поэтому для его детей все так и получилось.
— А родители?
— Мама моя из дальних восточных окраин и тоже вышла из воинского рода. Она очень хотела жить рядом со своими родителями, а отец оказался равнодушен к зову власти, посвятил себя поискам настоящего устройства жизни, и поэтому не особо возражал погруженный в другие потребности. В это время тот давний бунт перестал считаться чем-то правильным, жизнь снова изменилась, и многие племена нашего общего народа зажили своим умом, так что от родственников отца мы оказались даже не в соседних землях. Папа не стал служить кому-то из тамошних правителей, посчитал случившееся волей богов и продолжил свои поиски. А вот все, что в поисках истины отбросил он, аккуратно собрала мама и принялась искать титулов, поскольку имела склонность к власти. Но, к сожалению, не богатств, — рассмеялся Игорь. — Она почему-то продолжила верить, что желать много серебра не только неправильно, но и стыдно.
— А какое у тебя было дело для жизни? Ты был воином, купцом, ремесленником или может быть жрецом?
— Нет, ни тот, ни другой, ни третий, ни даже четвертый, хотя в чем-то похоже. Как же объяснить… Я считался Голосом и Глазами народного собрания. Последнее время — на землях рядом с главным городом нашего народа — Москвой. Смотрел, к примеру, как строят новые дома, и должен был рассказывать другим — плохо это или хорошо. Чтобы правильное — перенимали другие, а вредное — пресекалось. Смотрел, чтобы слуги местного правителя не забывались, и не путали, где их добро, а где чужое. Правда, на самом деле серебро за труд мне давал местный тан[23], поэтому так, конечно, не всегда получалось, — Игорь смущенно развел руками.
Попав в неизвестность, и по нынешним временам достаточно еще молодой парень, стал перебирать все, что он, возможно, потерял навсегда. Разговор всколыхнул в душе все то, о чем старался не думать последние шесть дней.
Его более чем вдвое старший собеседник, разрешивший для себя, насколько возможно дело, ради которого отправлялся в поход, просто старался дать улечься новым знаниям, привычно поглаживая выпуклости подлокотников в виде кабаньих ног.
Почувствовав, что осколки новых знаний заняли свои места, ярл Эрвин снова внимательно всмотрелся в лицо чужака. Чувствуя, как по связи, соединяющей их разумы, доносятся волны огорчения и, догадываясь, кто тому виной, он решил, прекратить на сегодня настойчиво расспрашивать.
— Ингвар, меня не удивили твои слова о другом небе и мире. Фризы и, насколько я знаю наши соседи, давно не ходят этими путями, но мы пришли сюда именно по ним. Правда, своей волей. Больше двадцати раз по сто лет прошло с тех пор, как предки решили уйти через особые Врата, о которых знали в родственном нам племени хетов.
22
Хёвдинг — племенной вождь у германских и скандинавских народов, изначально являлся политическим, военным и религиозным лидером; титул ненаследственный. У фризов используется для обозначения выборных военных предводителей племен, кланов, родов или даже отдельных поселений.
23
Тан — у фризов формальный глава племени, владеющей правом высшей судебной власти и предводитель племенного ополчения. Для остальных родов чаще всего выступает в качестве третейского судьи, и не может распоряжаться землей, на которой племя проживает. В одних племенах фризов это наследственный титул, в других — выборный. В некоторых случаях действует ограничение, согласно которому избираться может, лишь представитель определенного рода (-ов) или семьи (-ей). При этом право войны и мира относится к прерогативе народного собрания племени.