Макар звонил полковнику Федору Матвеевичу Гущину.
Пауза. Полковник Гущин, видимо, смотрел фотографии с места преступления.
Клавдий наклонил голову, чтобы попытаться услышать их беседу. Естественно, громкую связь Макар не мог сейчас включить.
– Сарафаново – это… Чехов? – уточнил Гущин.
– Не совсем, но не очень далеко от Мелихова, от усадьбы. Дачное место. Федор Матвеевич, вы приедете? – тревожно спросил Макар.
– Я приеду. Но мне часа полтора понадобится, чтобы добраться из Москвы, – ответил полковник Гущин. – Местную полицию вызвали?
– Да, уже.
– Вы с Клавдием одни там?
– Нет. Здесь еще двое свидетелей. Мы вместе, вчетвером на тело наткнулись.
– Значит, ваше положение лучше, чем я думал. Хорошо. Ничего не трогайте. И не суетитесь. Ждите меня. Кто эта женщина? Она вам знакома?
– Нет. То есть да… Вера Павловна ее отыскала, предложила нанять как педагога. Я вам все расскажу потом подробно, – Макар сбивчиво пояснял. – Мы с ней даже по телефону не разговаривали. Вера Павловна с ней общалась.
– Значит, труп обнаружен примерно в районе музея-усадьбы? Дорога есть поблизости? Автобусы ходят?
– Я не в курсе. Мы с трассы свернули по навигатору на дачную дорогу и ехали примерно километра четыре-пять. Вы сами приедете, Федор Матвеевич? – настойчиво повторил Макар.
– Я уже в машине, – ответил Гущин. – А вы с Клавдием дадите показания местным сотрудникам. Когда они вас отпустят, дуйте в поля, не маячьте на глазах у моих коллег, дождитесь меня. А потом вместе станем думать и решать.
Глава 4
Осмотр
Полковник Федор Матвеевич Гущин приехал в Сарафаново быстро, когда местные полицейские еще опрашивали Клавдия и Макара. Стражи порядка побеседовали с ними и соседями жертвы коротко – видимо, им уже поступили некие указания от Гущина и от собственного начальства. Первым на место убийства прибыл наряд полиции из Мелихова, охранявший чеховскую музей-усадьбу, затем появились эксперты-криминалисты и судмедэксперт. Никого из них Клавдий Мамонтов не знал. Он никогда прежде не посещал здешних мест. Раньше бы он непременно представился и вник в ход местных событий. Но теперь, после ухода из полиции, он не мог предпринять подобных шагов. Оставалось лишь ждать Гущина.
Полковника Гущина – шефа областного уголовного розыска местные полицейские традиционно побаивались. Однако после перенесенного тяжелого ковида и ранения, после месяцев лечения злые языки за его спиной поговаривали, что «Гущин уже не тот», сильно сдал и вообще его методы работы стали плохо вписываться в текущий мейнстрим. В качестве исполняющего обязанности замначальника главка областной полиции он теперь больше занимался аналитической бумажной работой. Однако не утратил своего прежнего редкого таланта – все дела, самые сложные и запутанные убийства, за которые Гущин брался, он раскрывал и не тратил на поиски преступника месяцы и годы, как другие менее удачливые его коллеги.
В Сарафанове полковник Гущин приехал на служебной машине с водителем и сразу же ее отпустил. И Клавдий Мамонтов сделал для себя вывод – в Сарафанове все затянется допоздна с осмотром и первичными разыскными действиями, а затем в Москву Гущин уже не вернется.
Участковый, спешно прибывший из соседней деревни, беседовавший с Клавдием и Макаром и соседями, старательно все записывавший, начал было витиевато докладывать Гущину – «очевидцы нашли совместно вчетвером бездыханное тело»… Гущин поздоровался с ним, кивнул.
– Эти двое свидетелей пусть пройдут со мной, у меня к ним вопросы. – Он показал жестом Клавдию и Макару – айда, пошли.
– Как чувствуешь себя? – спросил он Клавдия Мамонтова.
– Необычно, Федор Матвеевич. В роли гражданского свидетеля, – честно ответил Мамонтов.
– Я не об том. Как рука?
– В норме. Я в порядке.
Прежде вопросы про здоровье они с Макаром заботливо задавали полковнику. Но все поменялось с майских событий в Бронницах, когда Клавдия Мамонтова серьезно ранили при задержании [1]. С Гущиным они с Макаром не виделись с конца мая. Клавдий Мамонтов отметил, что Гущин по-прежнему выглядит неважно: изможденный, усталый, не прибавивший ни килограмма – его поношенный костюм болтался на нем как на вешалке. Тяжелая болезнь, что оставила в его жизни столь страшный след, сильно изменила полковника.
Однако по первому их зову старший товарищ и учитель, которого они уважали и любили, явился несмотря ни на что.
– Как убитую женщину зовут? – задал новый вопрос Гущин.