«Это хорошо дуэль в гвардии — там много разных там лоботрясов и фигель-миглей, а у нас… Ну, хорошо, я холостой… положим, я с Липским напился в собрании и в пьяном виде закатил ему в ухо. Что же нам делать? Если он со мною не захочет стреляться — вон из полка, спрашивается, что его дети будут жрать? А вышел он на поединок, я ему влеплю пулю в живот, и опять детям кусать нечего…»
Здесь раскрыты сразу две проблемы, два подхода, два взгляда на дуэль в армии. Первая — невозможность отказаться от поединка при нанесении оскорбления, ибо тогда последует обструкция общества и принуждение к увольнению из армии. А вторая — вытекает из различия в социальном составе офицерского общества.
Офицерский корпус вполне официально делился на два лагеря: офицеры гвардии и офицеры обычных частей. Причем гвардия была совершенно отдельной корпорацией. С одной стороны она комплектовалась за счёт лучших выпускников училищ. Для этого нужно было получить «гвардейский балл»[73]. С другой стороны вакансии в гвардию имелись только в элитных учебных заведениях. К примеру, в самый элитный Пажеский корпус попасть не дворянину было невозможно. А уже четвёртое в полуофициальном списке наиболее престижных училищ Александровское имело всего 2 гвардейские вакансии. Таким образом, уже закрытость училищ, имеющих значительное число вакансий, сильно ограничивало поступление туда случайных людей.
Кроме этого, по негласному, но твёрдо выполняемому закону, вступление в полк должны одобрить офицеры полка. А здесь далеко не последнюю роль приобретал пресловутый «имущественный ценз». Это было, кстати, и оправдано. В среднем, траты гвардейского офицера столичного гарнизона на форму, проживание, быт, присутствие в свете обходилось до пятисот рублей в месяц, а это даже выше, чем должностной оклад командира дивизии. Оклад же обер офицера составлял всего 80, редко 100 руб. Остальные траты покрывались из личных средств, а это простой офицер, выходец из обычной семьи не мог себе это позволить. Таким образом, в гвардии могли служить в первую очередь представители богатых, родовитых родов империи. Они могли себе позволить и кутежи, и участие в поединках и многое другое, в отличие от простых офицеров, тянувших лямку в гарнизонах, которым надо было думать, чтобы»… детям кусать было чего…»
Нельзя забывать так же и о том, что все таки участие в дуэли входило в противоречие с действующем законодательством. И как на последствия дуэли посмотрит закон — тот еще вопрос. Если родовитый, обладающий значительным наследством и широкими связями офицер — гвардеец мог не бояться последствий в случае любого исхода поединка, то простой служака в отдаленном гарнизоне должен был семь раз подумать, доводить ли дело до дуэли или постараться мирно уладить конфликт.
Именно поэтому большое значение придавалось точному и очень сложному соблюдению многочисленных формальностей, строгому соблюдению процедуры поединка.
Исходя из этих писанных и неписанных законов я и должен был доложиться своим непосредственным командирам о происшедшем, а те, в свою очередь могли вынести обсуждение моего поведения на суд, так сказать, общественности, в офицерское собрание.
Георгий Оттонович в присутствии своих помощников, полковников Абелешева и Вольфа довольно таки благосклонно выслушал мой доклад, доклады секундантов — участников дуэли, ознакомился с рапортом штабс-ротмистра Коленкина. В целом мое поведение было одобрено, обещана всемерная поддержка в случае негативного развития ситуации.
Но в любом случае, я не особенно переживал о последствиях. Обошлось без смертельного исхода, ранение моего противника, можно сказать, легкое. Но даже и при более тяжелых последствиях, честно сказать, мне мало что грозило, максимум — отставка. Все таки формула… Quod licet Iovi, non licet bovi[74] никогда не потеряет свою актуальность. А если этот Юпитер еще и последний представитель знатнейшего рода, герой, получивший ранение при защите, так сказать, устоев… ., такому многое могло сойти с рук, тем более, если вопрос касался чести.
Потолкавшись еще некоторое время в собрании, я отправился домой, на съемную квартиру.
Глава 6
Нельзя сказать, что после дуэли жизнь князя Белогорьева изменилась кардинально. Все началось еще после победы в спортивных состязаниях. Дуэль же только добавила дополнительные очки в то, чего он старался избежать в прошлой жизни и совершенно не был знаком в этой, а именно известность. Но очки эти оказались уж очень весомыми. Нет, секунданты, верные долгу, не нарушали своих обязательств по неразглашению причин и самого хода дуэли. Да и врач не распространялся об этом. Но непостижимым образом уже на следующий день «широкой общественности» стали известны все подробности поединка. Причем многие из этих подробностей были новостью даже для меня самого, видимо сработал пресловутый эффект испорченного телефона. «Кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел, но несомненно одно — опять где-то отличился младший Белогорьев!».