Первый раз Сеня приметил ее дня два назад. Держалась отчужденно, сидела на завтраке с чашечкой кофе. Второй раз – сегодня со строгим господином. Сеня не любил загадок, но не мог раскусить, кто она такая. На бланкету[9] не похожа, да и не пускают их в ресторан, на благородную даму – тоже. По повадкам – не москвичка. Но и не из провинции. Вроде бы столичная. Одета модно, но скромно, без украшений. Кто такая?
Сеня не хотел признаться, что таинственная барышня сильно понравилась. Не красотой, красота ее была не сказать чтобы ослепительная. А чем-то таким, что объяснить трудно. Женским волшебством, не иначе. Когда Сеня увидел ее с новым спутником, да не с каким-нибудь, а великим фокусником, не знал, что и подумать. Поменять за пару часов двух мужчин и каждого вести в ресторан. Зачем? Уж не задумывает ли барышня какую-нибудь пакость… Сеня опередил приятеля и взялся обслуживать сам. Чтобы слушать и примечать.
Коччини предложил меню к услугам прекрасной баронессы, но дама заказала только кофе, а от шампанского отказалась совсем. Чем поставила фокусника в трудное положение: он был голоден, но наедаться при даме, на которую имелись тайные виды, было неприлично. Коччини заказал себе то же самое. Сеня принял заказ и обещал исполнить молниеносно, но терялся в догадках: ничего, кроме кофе, дама не употребляла. В чем только душа держится?
Между тем Коччини не знал, как начать приятную беседу. Он полагал, что поклонница должна начать первой. Не пристало звезде проявлять слишком большой интерес. Пусть добивается его. Они сидели молча, баронесса словно изучала его. Пауза затягивалась, Коччини натянуто улыбнулся и разгладил хорошо напомаженный ус. Надо было выбираться из неловкой ситуации.
– Альфонс Коччини… Какое музыкальное имя. Как мелодия итальянской скрипки. В вас есть какая-то загадка, какая-то тайна, немыслимая глубина и красота истинного гения, – вдруг сказала баронесса так трогательно и честно, что у Коччини перехватило дух. И немного закружилось в голове. Комплименты он любил, не брезговал, когда его нахваливали женщины, но в этот раз приятные слова вонзились прямиком в сердце. Потому что красивая женщина сказала ему то, что он хотел слышать больше всего. Да, он всегда знал, что в нем и тайна, и глубина гения. Не все могут это разглядеть, а она смогла. Волшебница.
– О, вы мне льстите, – все-таки выдавил он.
– Ничуть. Мне это так же ясно, как и то, что вас слишком мало ценят. Вы – звезда не только российского, но европейского, нет – мирового масштаба. Перед вами должны быть открыты все сцены мира. Народы должны рукоплескать вам.
Тут Сеня принес кофе с серебряным кувшинчиком сливок, колотым сахаром, крохотным графинчиком ликера, печеньем, холодной водой и десятком крохотных десертов, чтобы услужить любому капризу клиентов, которые захотели просто кофе. Пока он расставлял, у Коччини была передышка, чтобы осознать, как глубоко и мощно баронесса поняла его талант. Сеня закончил и исчез с поклоном. Так ничего не узнав.
– Почему вы так полагаете? – наконец спросил Коччини, совладав с восторгом.
– Тот, кто раз увидит вас на сцене, не сможет забыть никогда, – ответила она, чуть пригубив напиток. – Я видела многих артистов, но вы – редкий брильянт.
Коччини захотелось вскочить и прыгать от восторга, но он только смущенно хмыкнул. «Умеет тонко чувствовать. Редкое качество», – мысленно произнес он и вдруг понял, что безумно жаждет, чтобы эта женщина еще и еще говорила ему чудесные слова. Которых он так долго ждал.
– А вы волшебник, кудесник, маг, – словно подслушав его мысли, проговорила баронесса. – Вам подвластно главное чудо: власть над умами и сердцами ваших зрителей.
Затертые слова, какими особенно любят жонглировать журналисты, в ее исполнении звучали проникновенно. У Коччини сладко заныло сердце. Ему захотелось сделать что-то такое великое, чтобы не отпускать от себя эту необыкновенную женщину.
– Для вас готов совершить любое чудо, – глухо проговорил он и хотел пожать ее ручку, но ручка застенчиво спряталась.
– О, я не сомневалась!
– Да, мне многое подвластно.
Баронесса отставила недопитый кофе.
– Как это безумно интересно! Вы владеете магией?
– Владею, – проговорил Коччини, которому теперь хотелось только одного: овладеть телом, расположившимся напротив него. Таким близким и недоступным.
– Фантастично! – сказала баронесса, принимая манящую позу. – А вы могли бы снять проклятие?
– Могу!
– Даже страшное семейное проклятие?
9
Легальная проститутка с бланком (паспортом) Санитарного комитета, которая работала самостоятельно, вне публичного дома.