Во главе реформистской партии стоит часть семейства Капетингов (Бурбоны-Конде) и кое-кто из видных сеньоров. Некоторые из них состоят в родстве с королевским семейством, в частности Рошфуко, Роганы и особенно Шатийоны-Колиньи. Они приходятся племянниками самим Монморанси, а один из этих молодых людей связан с династией Валуа благодаря браку с Дианой Французской, побочной дочерью Генриха II.
Бурбоны-Конде, будучи боковой ветвью потомков Людовика Святого, являются воплощением некоторой легитимности претензий на наследование монархии. В этом отношении они выгодно отличаются от Гизов — «феодалов-полуиностранцев», лотарингцев, стремящихся добиться признания себя наследниками Карла Великого. Возглавляют семью Бурбонов несколько вождей. Самый старший из них — Антуан де Бурбон, король Наварры, который, как и его жена, Жанна д'Альбре, довольно долго дружил с «еретиками». Но Антуану, если пользоваться терминологией из области культуры и политики, была свойственна нестабильность — он все еще лелеял надежду вернуть себе те расположенные за Пиренеями территории Наваррского королевства, которые были «украдены» в 1512 году испанцами[108]. И ради этого, рассчитывая расположить в свою пользу набожного Филиппа II, Антуан Наваррский с первых же дней правления Карла IX прекращает свои заигрывания с протестантами и возвращается в лоно римской Церкви «со всем своим достоянием и своими присными». А Жанна д'Альбре, напротив, решительно примыкает к кальвинистам. Мы уже имели случай отметить, что она своей властью обратила в гугенотскую веру свой Беарн согласно известному принципу: «Скажи, кто твой правитель, и я скажу, какова твоя вера». Она включает в ряды протестантов и своего сына Генриха, который со временем станет королем Генрихом IV. И наконец, еще один кальвинист — Луи де Бурбон, принц де Конде, младший брат короля Наварры. Он легко подпадает под влияние окружающих. Нежный с дамами, он не обладает неуклонной римской твердостью, столь необходимой прирожденному вождю гугенотов. Но этот мужественный воин создал костяк военных структур протестантской партии и подзолотил герб Бурбонов — восстановил их военную и политическую репутацию, значительно подорванную после измены коннетабля. В истории восхождения Бурбонов к вершинам власти (что будет окончательно закреплено возведением на престол в 1589-1594 гг. Генриха IV) Конде сыграет существенную вспомогательную, но не главную роль.
Действительно, на первых порах Конде представляет собой переходную фигуру, а затем в решающем 1562 году подлинным вождем гугенотской партии становится адмирал Колиньи. Через Монморанси, который приходится ему дядей, он связан с королевской семьей. Семейными узами он связан также и с Бурбонами, поскольку его племянница Элеонора де Руа замужем за Луи де Конде. Колиньи — тонкий интеллектуал, прекрасный латинист, человек мысли и действия. Ему хорошо ведомы печальные неизбежности гражданских войн, заставляющие его «мятежную» партию пойти на заключение соглашений с елизаветинской Англией. Для протестантских церквей Колиньи — кладезь военной мудрости, ибо еще в правление Генриха II он был одним из военачальников королевской армии. Но ему предстоит иметь дело с сильным противником. Что касается армии, то твердые католики и сторонники Гизов располагают широкими возможностями. Герцог и коннетабль де Монморанси — оба совершенно нетерпимые к еретикам — являются законными командующими королевскими войсками и благодаря этому обладают весомым превосходством над противостоящими им мелкими протестантскими отрядами, набранными «с бору по сосенке» и состоящими из представителей сочувственно настроенного дворянства, простых французов-добровольцев и немецких наемников. Важно еще и то, что Гизы держат в своих руках местные парламенты. И наконец, не портит дела и то, что кардинал Лотарингии, брат герцога Гиза, является одним из высших руководителей французской Церкви. А служители этой Церкви в своем большинстве поддерживают главным образом лагерь ультрапапистов (хотя умеренные епископы, такие как Жан де Монлюк и Морвилье[109], бесспорно, сохраняют еще свое влияние). Общественных групп, выступающих в поддержку католического экстремизма, множество. Они опираются на молчаливое большинство в деревнях и во многих городах. Это большинство чувствует себя глубоко уязвленным уже самим по себе скандальным фактом появления нового религиозного культа, конкурирующего со старым, и горит желанием выразить свое возмущение. Уже с самого начала правления Карла IX появляются некоторые зародыши возникших в дальнейшем папистских лиг. В общенациональном масштабе это известный «триумвират» (Гиз, Монморанси и Сент-Андре). А на региональном уровне действует рыцарь Блэз де Монлюк — французский сторонник Филиппа П. Он вдохновляет на борьбу католиков тех юго-западных областей Франции, где особенно активны гугеноты.
108
Напомним, что Фердинанд-католик захватил в 1512 году у Генриха д'Альбре всю Верхнюю Наварру, оставив во владении д'Альбре только Нижнюю Наварру, расположенную к северу от Пиренеев.
109