Я перехватил руку выше места укуса и начал отсасывать яд. Сын ревел, сильно испугался неожиданного броска неизвестного животного, а брахман, вместо того, чтобы мне помочь, читал мне наставление о том, что я не прислушивался к его словам, чем и навлек на себя гнев богов. Дескать, я ж тебя предупреждал, что на тебя охотится змея, в которую вселился дух человека. Который тебя ненавидел, и чье гнездо ты разорил. Яда было много, очень много, змея была голодна и была очень крупной. Мышцы руки прекратили меня слушаться, еще через некоторое время я почувствовал, что останавливается дыхание. Кажется, всё! Сходил за хлебушком!
Глава 2
Посланник Шивы
Челябинск, 27 апреля 1941 года
А все-таки Нефертити что-то понимала в этом процессе и выбрала один из самых безболезненных и «гуманных» способов уйти из жизни. Даже боль от укуса «прошла». То есть сигнал о боли был заблокирован, так как яд отключил работу нервов в руке. Начало останавливаться сердце, увеличивая полупериод между своими сокращениями. Слух отключился, исчез шум реки, плач ребенка, и только голос этого козла Гуру свободно проникал в мозг. Он бухтел что-то о двуединой задаче и силе духа, с помощью которого я должен что-то сделать сразу для двух человек. И снизойдет на меня в этом случае благодать ихнего Шивы. Что задача сложная, но все зависит только от меня самого. Что Шива был сердит на меня за мое небрежение, и только мои действия перед смертью убедили божество не переселять меня в камень или баобаб, потому что змея атаковала не меня, но я вступил с ней в схватку, пытаясь защитить чужую жизнь. Она хотела причинить мне боль, тогда как смерть достаточно безболезненная. Жить с этим гораздо больнее. Гуру сказал, что позвал ребенка проститься со мной, давшего ему возможность жить дважды, что дух отца будет всегда рядом с ним. «Вот сволочь! Нельзя детям смотреть на это!»
– Я сказал ему, чтобы он верил в тебя, от этого тоже очень многое зависит.
А временной промежуток между сокращениями сердца все увеличивался и увеличивался. Всё, тьма! Какие-то не очень яркие пятнышки света, которые вдруг полетели на меня, превращаясь в линии, беззвучная вспышка, слуха-то нет. Что-то холодное ожгло ноги, а в нос ударило запахом «карасей»[1], ваксы, прокисших помоев и отвратительного табака. «Новый хозяин» или «раб», кто его знает, еще не разобрался, спал, не раздеваясь, на узкой кровати. В животе у него урчало, правая рука немного дергалась, это, скорее всего, из-за меня: он начал тереть другой рукой место укуса. Одно хорошо: его сознание полностью открыто для меня. Челышев Василий Иванович, 1923 года рождения, русский, беспартийный, член семьи врага народа, мать осуждена по статье 58-1в, место жительства – поселок Озерный Челябинской области, образование – 10 классов школы рабочей молодежи данного поселка. Работает на ЧТЗ, «гонщиком» (перегоняет готовую продукцию из цеха на «площадку», там проводит ходовые испытания машины, и с «площадки» – на склад готовой продукции или на погрузку в эшелон. До недавнего времени работал в 9-м цеху (цех выпускал артиллерийские тягачи «Сталинец-2» и танки КВ-1), полмесяца назад переведен в третий цех на С-65, на дизельные трактора. С этим «переводом» связана целая история, которая еще не закончена. Поселок Озерный расположен между поселком Малакуль и заводом. Сейчас на этом месте большой пустырь и пара гаражных кооперативов. Раньше там стояли бараки для строителей завода, часть из которых находилась на спецпоселении. Спецпоселение – это не колония и не тюрьма, люди там живут расконвоированные, но! За нарушение режима или невыход на работу (приравнивалось к саботажу) можно было спокойно получить карцер или конвой в придачу, то есть переселиться из барака с коридорной системой комнат в обычный барак. Вечерние поверки обязательны для всех, кроме особо избранных. Этими «избранными» были местные «короли» преступного мира, уголовники, освобожденные по УДО (условно-досрочно). Именно они «держали масть» в этих поселениях. Администрация иногда вмешивалась в их деятельность, но чаще всего этого не замечала. Мать Василия была красивой женщиной, что ее и погубило. Она «не поняла», почему ей предоставили комнату в четырехкомнатном коттедже с отдельным входом. Вела себя неподобающе дерзко с «очень уважаемым человеком», так как была женой достаточно крупного военного, которого осудили по ошибке, как она считала. В общем, шесть дней назад она и младшая сестра Василия исчезли. На вечерней поверке вместо матери отвечал какой-то чужой женский голос, малолетняя сестра на поверку еще не выходила по возрасту. Настроение у Василия близко к паническому: деньги и карточки были у матери, в администрацию не заявить, это добровольно «сесть на перо» по местным законам. День рождения только через неделю, и еще потребуется время, чтобы получить заветные карточки на питание. А до зарплаты – две недели. Был еще один путь: пойти на поклон к этому самому уважаемому человеку, но, во-первых, он ненавидел его задолго до того, как пропала мать. У нее не было секретов от сына, а во-вторых, человек этот был очень любвеобильный, и «мальчики» были у него в ходу, а становиться «опущенным» Василий не хотел. Требовалось срочно куда-нибудь «свалить». Вот в такую неприятную ситуацию загнал меня проклятый брахман. Ноги морозило по совершенно другой причине, но об этом чуточку позже. Там пока почти ничего не происходит, вокруг ни души, и только чайки носятся над волнами.