— Это… мой сын? — спросил изумленный Дэниел.
Только сейчас он внимательно пригляделся к ребенку и увидел такие же, как у себя, темные глаза и смелую улыбку.
— Но и мой тоже, — ощутив вдруг ревность, сказала я. — Он знает, что он — мой мальчик.
Дэниел засмеялся. Я почувствовала, что за смехом он скрывал подступившие слезы. Потом он протянул руки, и Дэнни без страха переместился к нему, обвив ручонками отцовскую шею. Он внимательно осмотрел отцовское лицо, после чего постучал кулачком себе в грудь и представился:
— Дэн’л.
Дэниел тоже постучал по своей груди.
— Отец.
Дэнни с явным интересом посмотрел на мужчину, которого явно успел забыть.
— Твой отец.
Дэниел взял сына одной рукой, а другую подал мне. Так мы подошли к французскому офицеру. Дэниел расписался в книге, и мы покинули крепость.
— Куда теперь? — спросила я, хотя как раз теперь меня это совсем не заботило.
С мужем и сыном я могла отправиться куда угодно. И сейчас мне было все равно, круглая Земля или плоская, вращается она вокруг Солнца или наоборот.
— Теперь туда, где у нас будет дом, — уверенно ответил Дэниел. — Дом для нас с тобой и малыша Дэнни. Мы будем помнить о своей принадлежности, а ты будешь моей женой, его матерью и одной из дочерей Израилевых.
— Я согласна, — ответила я, в очередной раз удивив Дэниела.
— Ты согласна? И ты согласна, чтобы наш ребенок воспитывался по законам нашего народа?
— Он уже принадлежит к нашему народу. Я сделала Дэнни обрезание. Когда он подрастет, ты передашь ему то, что отец передает сыновьям. А когда он станет еще старше, ты будешь учить его по еврейской Библии моего отца.
У Дэниела перехватило дыхание.
— Ханна, о таком я не смел даже мечтать.
Я прижалась к нему.
— Дэниел, несколько лет назад я не знала, чего хочу. А потом жизнь заставила меня быть шутихой… или дурочкой. Наверное, той и другой. Но те времена прошли. Теперь я — взрослая женщина. Я знаю, что люблю тебя, люблю твоего сына и надеюсь, он не будет нашим единственным ребенком. Я видела женщину, которая разбила себе сердце из-за любви. Королеву Марию. Я видела ту, кто разбила себе душу, стараясь избегнуть любви. Принцессу Елизавету. Но я не хочу быть ни Марией, ни Елизаветой. Я хочу быть Ханной Карпентер.
— И мы поселимся там, где сможем следовать своим убеждениям, не опасаясь преследования, — сказал Дэниел.
— Да. Я даже знаю, где. В Англии, которую создаст королева Елизавета.
От автора
Ханна Грин, ее отец, Дэниел и его семья — все они придуманы мною. Однако в шестнадцатом веке в Лондоне и в других европейских городах жили еврейские семьи, тайно сохранявшие приверженность своей вере. На меня произвела огромное впечатление вдохновенная работа Сесила Рота,[9] а также общение с писательницей, режиссером и ведущей теле- и радиопрограмм Наоми Грин. Большинство остальных героев романа — реально существовавшие люди, слова и поступки которых я постаралась вписать в канву исторических событий, пропущенных сквозь призму моего восприятия. Хочу также выразить признательность французскому историку Жоржу Фоке, который щедро, не жалея времени, делился со мной своими знаниями по истории Кале.
9
Имеется в виду книга английского еврейского историка Сесила Рота (1899–1970) «История марранос» (A History of the Marranos), изданная в 1932 г. в США.