О Благовещенске до следующего письма.
Современная летопись. 1863. № 43. С. 6–8.
[VII]
Село Хабаровка, 3-го августа 1863 г.
Под самым Благовещенском Амур действительно великолепен: он так широко раскинулся, так прямо течет, а не изгибается по десяткам протоков, так хороши луга по сторонам его и так много деревушек и отдельных маньчжурских домиков с кучками деревьев, что невольно любуешься общею картиной и не досматриваешь частности, — не замечаешь, как подплываешь к городку, расположившемуся на левом берегу.
Пробыв в Благовещенске менее суток, что мог бы я сказать вам о нем? Только несколько слов об общей физиономии города. Город раскинулся на самом берегу, довольно высоком, чтобы не бояться наводнений. Дома красивые, особенно на главной улице, которая, вероятно, и впредь будет, как теперь, самою главною и самою аристократическою. Дом губернатора очень красив, велик, с разными затеями, так что рядом с ним прежний дом губернатора, ныне канцелярия, огромный, в один этаж с мезонином, кажется каким-то невзрачным уродом, — одним словом, дом показался мне слишком красивым для постройки, сделанной руками солдат по служебной обязанности. Но… нельзя же, чтобы на Амуре не было красивых строений.
Перед домом красуются шесть огромных чугунных орудий. Неужели это те орудия, которые везлись по всей Сибири с таким страшным трудом, на нескольких десятках лошадей, везлись по той ужасной дороге, о которой я писал вам в свое время и воспоминание о которой вместе с прохождением партий «сынков» составляет одно из самых тяжелых воспоминаний для сибиряка вдоль по большой дороге и по окрестным деревням? Теперь эти орудия красуются на берегу, чтобы служить угрозой маньчжурам и игрушкой при торжественных встречах.
Город показался мне довольно оживленным; на улицах видна жизнь. Может быть, это от того, что в то время пришли баржи, разгружались. Не думаю, впрочем: городок стоит на хорошем месте, в нем как-то весело, и самые дома почему-то не кажутся сонными массами (вы согласитесь, надеюсь, что это часто бывает); в довершение же, множество начатых построек, должно быть, частных, в один, редко в два сруба, придают городу много жизни.
Против Благовещенска, на том берегу, расположилась большая маньчжурская деревня Сахалин. Впоследствии я был еще в нескольких маньчжурских деревнях меньше Сахалина и в Айгуне, маньчжурском городе в тридцати с чем-то верстах от Благовещенска; но так как после первого посещения все эти деревни имеют для меня почти одинаковую физиономию, с той только разницею, что в Айгуне больше лавок и домов, чем в Сахалине, а в Сахалине больше, чем в маленьких деревнях, то, не говоря об отдельных деревнях, скажу несколько слов о том, что показалось мне интересным в тех из них, которые я посещал. В Сахалине, при выходе на берег, мое внимание обратили на себя рабочие, — вывозят лес из реки, тут же идет пилка толстых лип, обтесывают бревна. Пилка досок считается у нас одною из самых трудных работ: у маньчжуров она далеко не так трудна. Бревно кладется не горизонтально, как у нас, а под углом в 45°. Нижний пильщик сидит верхом на доске, лежащей под таким же углом, как и бревно, и с постепенным распиливанием последнего постоянно спускается всё ниже и ниже; пила узкая и устроена в роде нашей обыкновенной небольшой пилы, которая приводится в действие одним человеком, разница только в том, что зубья у нее гораздо больше наших; наклонное положение бревна, сидячее положение нижнего пильщика и, наконец, узкость пилы значительно облегчают работу, особенно тем, что нижнему пильщику нет надобности вытягивать руки, чтоб опилки не сыпались в глаза. Пилка идет, впрочем, медленнее нашей[37]. Далее, обтесывают бревно; топор сделан на длинной ручке, чтобы не надо было нагибаться, и видом своим несколько напоминает нашу мотыку, то есть плоскость железа лежит не в одной плоскости с рукоятью, как в нашем топоре, а в перпендикулярной к ней плоскости; работа делается очень аккуратно и чисто; но китайцы работают гораздо медленнее наших плотников. «Зато русский берет 50 коп. в день, а я пойду в Благовещенск работать за 25 коп., сам пойду и другой пойдет». Вообще малоценность труда бросается в глаза, и если богатые живут хорошо, то рабочие одеты в лохмотья и живут очень бедно и грязно.
37
Липовое бревно (сырое) 3 саж. длины, 3/4 арш. в диаметре, в 7 «резов» — 6 досок и 2 плахи — распиливается в два дня.