– Ну, даже не знаю…
– Присоединяйся! Будет весело, – обещает Ямадзаки.
– Я знаю классное местечко, где делают отличные окономияки[57]. Моих друзей заведение, – предлагает Вада.
– Послушай, Вада! – заявляет Ямадзаки. – Таро-сан – коренной токиец. Он привык к изысканности. Думаешь, ему захочется есть эту деревенскую фигню?
Вада в ответ шутливо дает приятелю подзатыльник, и мы дружно смеемся. Некоторое время курим и болтаем о том о сем, ребята записывают номер моего сотового, чтобы договориться как-нибудь вскоре посидеть вместе за выпивкой. Затем повисает неловкое молчание: каждый вынужден признать, что, сколько бы ему ни хотелось стоять тут, пить кофе и курить, время – деньги. Я отчаливаю первым. Толстяк Вада, как и всегда, любезно забирает у меня пустую банку. Я на прощание низко киваю друзьям и возвращаюсь к своей машине. Уже отъезжая, замечаю, что они закуривают еще по одной. Меня даже смех разбирает! Когда эта парочка успевает работать?
Уже опускаются сумерки, и беззвездное небо над головой медленно накрывает мраком неоновое разноцветье города. Светящиеся дороги сходятся и расходятся, изгибаются, свиваются в развязки, петляют по мостам и путепроводам, ныряют в тоннели. Все кругом пересекается и переплетается, точно толстые белые нити лапши в миске с удоном. И по мере наступления вечера город начинает покрываться пóтом и скверно пахнуть.
От лотков с якитори[58], стоящих под железнодорожными путями станции Симбаси, вовсю поднимается дымок, проплывая между ярко раскрашенными фонарями и пожелтевшими, отрывающимися от стен афишами «Историй эры Сёва»[59]. Рядом на тротуаре, на перевернутых ящиках из-под пива, пристроенных в качестве табуреток, сидят отдыхающие офисные труженики – курят, разговаривают, едят якитори на палочках, запивая холодным пивом из больших запотевших стаканов.
Чем глубже вечер, тем более буйными становятся городские выпивохи – и все более одинокими.
Вижу компанию офисной молодежи. Обхватив друг друга за плечи, ребята орут песни, поднимая лицо к ночному небу. Вижу парня, что мочится с пешеходного моста на дорогу внизу, а друзья его весело подбадривают. Смех, да и только! Ну да, им всем надо немного спустить пар. Всю неделю день-деньской они прикованы к своим рабочим местам, заперты, словно в тюрьме, в своих прозрачных офисных ячейках. Преданно служат своей компании. Бедолаги! Я бы ни за что так не смог… Вот почему я выбрал работу таксистом. Здесь, по крайней мере, я сам себе хозяин. Никто не говорит, что делать или куда идти. Все полностью в моей власти.
Немного погодя, совсем уже поздним вечером, в Роппонги я сажаю к себе троицу: двоих молодых людей и девушку. Парни в черных костюмах и белых рубашках – явно офисный народ. Девушка же одета несколько иначе. На ней розовый свитерок с воротом поло и почти белые брюки. Ее розовая кофточка сразу напоминает мне о той молодой особе, что я подвозил сегодня к парку Уэно: у той узоры с сакурой на кимоно были такого же розового оттенка. Только эта девушка помоложе, и волосы у нее убраны в высокий хвост. Один из парней и девушка садятся в салон тихо: парень в пиджаке, у него приятный и приличный вид и прическа вполне приличная – не то что эти торчащие шипами космы, которые так любит делать себе нынешняя молодежь! Второй молодой человек садится не сразу, потому как ругается на кого-то впереди на дороге. Наконец он тоже забирается в салон: пиджак снят, рубашка навыпуск, под нагрудным карманом темнеет пятно от соевого соуса. Бедная девчонка оказывается зажата между ними посередине заднего сиденья.
– В Сибую! – командует неряшливый парень.
– Не-не! – протестует второй. – Извини, Рю, но я уже вне игры. На сегодня больше не пью. И домой уже хочется.
– Да брось, Макото! Не будь таким занудой! Киоко, ты-то, надеюсь, хочешь еще выпить, да?
– Вообще мы сегодня и так уже изрядно приняли… – отвечает девушка.
– Глупости! Вечер еще только начался! Водитель, вези нас к Сибуе!
– Слушаюсь.
Я направляюсь к району Сибуя, однако что-то подсказывает мне, что эти клиенты еще доставят хлопот. Когда у тебя в такси трое в подпитии, между ними частенько вспыхивают разногласия.
– Так в какой бар двинем? – настойчиво вопрошает выпивоха по имени Рю.
– У меня кончились наличные, – отвечает другой – тот, что Макото.
– Водитель, вы карты принимаете? – спрашивает меня Рю.
– Принимаю, – отвечаю я. – Но если есть наличные, это предпочтительнее. А то наша компания заставляет меня самого оплачивать комиссию с карты.
57
58
59
«