– Пойду-ка я, пожалуй, спать, – зевнул Канда.
– Я набрала для тебя ванну.
– На работе я принял душ. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи[101].
Канда тихонько поднялся по лестнице и по пути к своей постели сунул голову за дверь спальни дочери. Она спала на спине, и звук прибора искусственной вентиляции легких заглушал звук ее собственного дыхания. Волдыри на ее лице уже начали проходить, хотя и не исчезли совсем, – ужасное последствие от попадания на фартук домработницы (которую тут же рассчитали) одной лишь кошачьей шерстинки. Каким облегчением было видеть дочку мирно спящей после стольких тяжелых ночей! Она обнимала мягкую игрушку в виде кошки, а стены были сплошь обклеены картинками с Хэлло Китти.
– Доброй тебе ночи, Соноко-тян[102], – прошептал Канда.
Затем он прошлепал к своему футону, лег и мгновенно уснул.
«Кот-алог» Боба. День второй
НЕКОпия № 6
Кошка воспроизвелась идеально… вернее, почти. Произошел сбой, связанный с ее двигательными функциями. Когда мы тестировали основные движения кошки перед имплантацией ей искусственного интеллекта, все непроизвольные мышцы функционировали нормально, а вот работа произвольных мышц была нарушена. Почти наверняка это неврологическое нарушение возникло во время распечатки. Особь шла назад вместо того, чтобы идти вперед, и наоборот. Шаг вперед, два шага назад…
НЕКОпия № 7
Полученная особь не реагирует на внешние раздражители. Как будто пребывает в кот-атоническом ступоре.
НЕКОпия № 8
Мы почти у цели. Еще немного! Осталось лишь внести незначительные коррективы – сделать прорезь на загривке для внедрения искусственного интеллекта. Профессор уверен, что следующая копия вполне может оказаться тем, что мы стремимся получить.
Из своего угла лаборатории кошка наблюдала за профессором с масляной головой и дружелюбным металлическим человеком. Вдвоем они наклонились над загородкой в самом углу комнаты и, казалось, были чем-то крайне увлечены. Затем металлический человек прошел в другую часть комнаты, щелкнул выключателем – и кошка ощутила сильное жжение в черепе, словно ее мозг рассекли пополам огромным острым ножом.
– Что случилось? – Что случилось?
– Это кто здесь? – Я.
– Что это? – Не знаю. Где ты?
– Да здесь же! Вот, в углу! – Что случилось? Мне очень страшно!
– Все хорошо. Успокойся. – Кто эти двое?
– Можешь от них сбежать? – Попытаюсь…
– Давай сейчас! Беги! – Проклятье! Железный слишком шустрый!
– Так куси его! – Этого?.. Ой-ой! Мои зубы!
– Нет же! Другого! – Мне до него не дотянуться… Отпустите меня!
– Эй, ты куда? Вернись! – Куда они меня тащат?
– Ты что-нибудь видишь? – Меня посадили в клетку…
В этот раз профессор Канда сумел принести домой «клонированную» кошку в небольшой решетчатой переноске, которую недавно приобрел в зоомагазине. Клеточка вся была усеяна наклейками с персонажами Хэлло Китти, которые то толкали магазинные тележки, то носили сумочки. Он тщательно продезинфицировал переноску, прежде чем транспортировать в ней клона. Канда торжествующе шел домой со своей кошкой, с гордостью демонстрируя ее всем прохожим, которые проявляли к питомцу интерес. В кои-то веки он возвращался с работы пораньше – и было это в канун Рождества.
Когда Канда входил в дверь, в нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, входя в дом, он обязан был возгласить «Tadaima!» «Однако, – подумал он, – может быть, сегодня лучше тихонько прошмыгнуть в дом и спрятать кошку у себя в кабинете?» Он где-то читал, что британцы дарят друг другу рождественские подарки в сам день Рождества… Но разве не читал он также, что немцы делают это в сочельник? К тому же как он собирается весь вечер продержать у себя клона-кошку незамеченной? Понятное дело, ее обнаружат!
Он разулся у входа и на цыпочках пошел через прихожую, в глубине души надеясь, что наступит на скрипучую доску, которая возвестит жене и дочери о его возвращении домой. Однако, пройдя до двери кабинета незамеченным, Канда почувствовал некоторое разочарование. Тогда он торопливо вернулся обратно ко входу и выкрикнул:
101
Примечание Ф. Д.: Западным читателям, возможно, отношения между профессором и его женой покажутся несколько холодными, и таковы они в оригинале. Стоит отметить, что пожилые супруги в Японии не выказывают друг к другу излишних чувств. На публике муж обыкновенно идет впереди, жена – в нескольких шагах за ним. Представители пар среднего возраста редко когда говорят друг другу «Aishiteru» – «Я тебя люблю».