– Tadaima!
Никакой реакции.
Тогда он поднялся по лестнице и нерешительно позвал:
– Tadaima?
– Мы здесь. – Усталый голос жены донесся из комнаты дочки.
Он прошел к Соноко, все так же неся переноску с кошкой. Жена и дочь склонились над письменным столом. Соноко была занята учебой, а жена ей помогала.
Дочь оторвала взгляд от книги.
– Папа! – заулыбалась она и вскочила на ноги. Крепко обхватила его руками за ногу.
– Она изучает математику, – сообщила жена. Вид у нее был изнуренный, под глазами – темные круги. – Говорит, что хочет стать ученым. Как папа. – В отличие от самой Соноко, жену такая перспектива явно не радовала.
– Папа, что там у тебя? – вскинула на него глаза Соноко, заметив в отцовской руке переноску с наклейками Хэлло Китти.
– Соноко-тян, это тебе рождественский подарок.
– Это же кошка! – Глаза у дочери расширились – то ли от страха, то ли от любопытства.
– Кошка?! – метнулась вперед жена и попыталась вырвать переноску из его руки. – Да ты свихнулся, мужчина! Зачем, ради всего святого, ты притащил это сюда?!
– Успокойся, – чуть отступил он назад. – Доверься мне.
Канда многозначительно поднял ладонь и обратился сперва к дочери:
– Соноко, эта кошка – особенная. Она не причинит тебе вреда и не вызовет недомогания. Теперь можешь пойти поиграть, а я пока поговорю с мамой.
Но Соноко все еще пряталась за матерью, еле заметно дрожа.
– Соноко, поверь мне. Она не причинит тебе вреда.
– Ты уверен, папа?
– Абсолютно. – Он открыл дверцу переноски, и кошка, выскочив наружу, стремительным бело-рыже-коричневым комком метнулась по лестнице вниз. – Только ей надо некоторое время, чтобы привыкнуть и с тобой подружиться. Но она для тебя совершенно безопасна. Обещаю.
Соноко была больше не в силах сдерживать любопытство. Она тоже поспешила вниз – на поиски своей новой подруги.
– Лучше тебе объясниться побыстрее, – нахмурилась жена. – Потому что у меня рука тянется вызвать «Скорую», пока я не услышу нечто действительно убедительное.
– Дорогая, успокойся, пожалуйста, – улыбнулся ей Канда. – Эта кошка – искусственная. Я отсканировал настоящую кошку и изменил ее физиологические характеристики. В этой кошке нет ничего, что могло бы вызвать у Соноко аллергическую реакцию. Ее искусственный интеллект основан на данных из игры «Город кошек»™. У этой кошки – электронные мозги. Внутри нее процессор. И я могу управлять ею посредством вот этого… – Он вынул из кармана миниатюрный планшетик. – На самом деле это совершенно невероятная технология…
– Как ты можешь быть так уверен? – упрямо выпятила она подбородок.
– Это просто наука, дорогая!
– Но если она выглядит как кошка, ведет себя как кошка и издает кошачьи звуки, то это кошка! Вот это действительно просто.
– Ну, разумеется, отчасти это кошка. Но она такая же настоящая кошка, как Боб – человек.
– Знаешь… Иногда мне кажется, что в этом роботе больше человеческого, чем в тебе. – И она выскользнула из комнаты, на ходу зовя Соноко.
Обескураженный, профессор Канда сел на дочкину кровать.
Все разыгралось совсем не так, как он ожидал.
– Ну что, ты где? – Не знаю. В каком-то доме.
– Что делаешь? – Играю.
– Играешь?! С кем? – Не знаю. С девочкой.
– С какой еще девочкой? – Просто с девочкой. Пахнет как он.
– Как железный? – Нет. Как масляноголовый.
– Ох… Ненавижу его! – Я тоже. Но она очень милая.
– Ну и что ты будешь делать? – Наверное, еще немножко поиграю.
– А как же я? – Так тоже приходи сюда!
– Но я все так же в клетке… – Значит, тебе надо оттуда сбежать.
– Но как?.. – Может, железный поможет?
– Только ни в коем случае не выпускай ее на улицу, Соноко, – наставительно сказал профессор. Они с женой сидели рядышком у низкого столика и пили зеленый чай, наблюдая, как дочь играет с кошкой на татами[103]. – Ты меня слышишь?
– У нее есть имя, – надула губы девочка. – Китти-тян.
– Чудесно. Китти-тян нельзя выпускать наружу. Это понятно?
– Да, папочка.
– И будь побережнее с Китти-тян.
– Конечно.
Соноко легла на спину, положив питомицу себе на грудь. Девочка гладила ее ласковыми ритмичными движениями, и кошка мурлыкала от удовольствия. Время от времени она косилась в сторону профессора и прищуривала глаза. Но в целом Китти-тян олицетворяла успех эксперимента.
– Извини, мне не следовало на тебя так набрасываться, – пожала ему кисть руки жена.
103
Примечание Ф. Д.: Татами – это тростниковые циновки, которыми застилают пол в жилищах, обустроенных в традиционном японском стиле. Причем в Киото, Токио и Нагое размеры татами различны. Агенты по недвижимости до сих пор используют их как меру жилищной площади. Например: «Эта комната в восемь татами».