И тем не менее никто из кошмаритян – по крайней мере, это касается всех, кто находится в более-менее здравом уме, – не хотел бы занять его место даже на один день. Парадоксально, но должность прозектора является одной из наиболее высокооплачиваемых и вместе с тем наименее востребованной среди соискателей. По сути дела, стать прозектором – это всё равно, что получить какое-нибудь умело наложенное проклятие. Это место сравнимо со злым роком или с приставучими кошмаритянскими блохами, которые если уж прицепились к кому-то, то всерьёз и надолго. Поэтому вполне понятны чувства уважаемого господина Кадавруса и его желание уехать из города, дабы отдохнуть где-то в другом месте.
Мечты о спокойном отпуске зародились у него ещё лет пятнадцать назад, и можно себе представить, насколько сильно мысли о заслуженном отдыхе терзали прозектора изнутри. Вероятно, поэтому он предпочитал проводить вечера за бокалом бренди[1] (что во многом способствовало образованию тех самых тёмных кругов под глазами), и в компании своего друга мистера Роджера, известного гробовщика и глубокомысленного философа из далёкого прошлого, который ныне пребывал в состоянии ожившего скелета.
В конечном счёте мечты эти стали похожими на навязчивую идею, которая очень мешала сосредоточиться на работе. Тут уж и его домочадцы стали замечать, что их хозяин выглядит совсем изнурённым. Упырь Драуг, дворецкий прозектора, постоянно варил ему то кофе, то своё фирменное какао. Откуда простой упырь без роду и племени, коим являлся Драуг, научился, варить какао, оставалось загадкой, но подобных загадок вокруг господина Кадавруса была целая прорва. Потому он предпочитал просто пить в меру сладкий и очень вкусный напиток с нотками шоколада и чуть подкисшим молоком, испытывая к своему верному дворецкому искреннюю благодарность.
А кухарка и домоправительница Агриппина, консервативная и очень бойкая старушка с ведьмовскими корнями, старалась радовать господина Кадавруса самыми лучшими блюдами, на которые только была способна она и фантазия известных кулинаров, ежегодно издающих по очередному толстенному тому о Кошмарной кухне, входящему в серию «Книга о гнусной и зловонной пище». Но как бы ни заботились дворецкий и домоправительница о господине Кадаврусе, по злой иронии судьбы именно они принесли в его дом неприятные вести.
Как-то поздним вечером, когда прозектор, вдоволь наговорившись с мистером Роджером, собирался подняться к себе, он, как это часто бывало, спросил Драуга:
– Не затруднит ли вас сделать мне ваше фирменное какао, друг мой?
Дворецкий напрягся и потупился. Он знал, как господин Кадаврус любит какао, но, увы, сейчас он не мог удовлетворить эту простую просьбу своего господина. Стараясь не смотреть в усталые глаза прозектора, он, извиняясь, ответил:
– Понимаете ли, сэр, какао кончилось.
– Как кончилось? И вы ещё не успели приобрести нового? – расстроившись, спросил господин Кадаврус.
Тут Драуг ещё больше занервничал, у него начала подёргиваться левая щека, как всегда с ним случалось, когда он волновался. Его большой жёлтый клык обнажился, и дворецкий начал неприятно причмокивать на каждом втором слове:
– Понимаете ли, чмок… тут такое дело, чмок… Какао кончилось… чмок… во всём городе… чмок-чмок.
Эта отвратительная привычка была у Драуга всегда. Вообще говоря, для упырей из-за больших клыков, коими они награждены с самого рождения, чуть причмокивать вполне нормально, но ведь Драуг – совсем другое дело. Он давно уже служил у господина Кадавруса, принимал разных высокородных гостей и за долгое время знакомства с прозектором набрался хороших манер и научился этикету, правда так и не смог до конца отделаться от этого своего причмокивания, которое начиналось всегда неожиданно и в самые неподходящие моменты.
– Как такое может быть?! – воскликнул господин Кадаврус в сердцах. – Как же оно могло закончиться во всём городе разом?
– Невероятное стечение… чмок… обстоятельств, сэр, чмок… – промямлил Драуг, потупив взор и внимательно изучая шнурки на своих ботинках.
Он был высоким и коренастым, а также патлатым и несколько страшноватым с виду, но сам всегда очень боялся расстраивать господ. А больше всего на свете ему не хотелось упасть однажды в грязь лицом перед господином Кадаврусом. Оттого он сейчас так нервничал.
– Да говорите вы толком! – рассердился прозектор. – И, ради всего святого, прекратите причмокивать!
– Слушаюсь, сэр! – с жаром откликнулся дворецкий и хотел уже было чмокнуть ещё разок, но, сделав над собой колоссальное усилие, смог перебороть это желание.