Я:Конечно.
Профессор:Извольте объясниться, что все это значит?
Я:Если вы хотя бы одинраз за этот месяц брали в руки газету, то пропустить этот случай никак не могли. Малу — это девушка, убитая в Марселе, в комнате, не имеющей никаких выходов, но откуда убийца тем не менее сумел как-то выбраться.
Профессор:Да, да, я читал об этом.
Я:Вот видите.
Профессор:Но я не усматриваю связи…
Я:У меня доказательство, и даже доказательства —не менее десятка, — что убийца Малу — это…
Профессор:Вы его установили?
Я:Это Робер Ле Шантр!
Профессор:Что вы плетете?
Я:Увы, — для него, конечно, — но это так.
Профессор:Но знаете ли вы, кто такой месье Ле Шантр?
Я:Еще нет, но это не имеет никакого значения. Он — убийца.
Профессор:Нет, повторяю: это невозможно! Месье Ле Шантр — один из ведущих сотрудников «Банк де Франс», один из самых достойных советников Министерства финансов, родом из семьи истовых христиан, в Вандее [45], безупречен в семейном плане. Одним словом, ваше заявление не выдерживает никакой критики!
Я:И тем не менее уверяю вас, что я располагаю неопровержимыми доказательствами. По меньшей мере трое могут его опознать. Именно он познакомился с этой девицей Малу в одном из ночных клубов Марселя в прошлом месяце. Он же сопровождал ее домой на улицу Даре. Никто не видел, чтобы он выходил от нее, а Малу нашли обнаженной, задушенной прямо в постели.
Профессор:Если бы вы знали Робера Ле Шантра так, как я, вам никогда и в голову не пришло бы, что он способен приставать к девице в ночном баре, отправиться затем к ней домой и уж тем более собственными руками прикончить ее. Это не укладывается в сознании — настолько противоречит здравому смыслу.
Я:Может, вы все же позволите мне увидеться с Робером Ле Шантром, хотя бы на пару минут?
Профессор:Конечно, я не могу воспрепятствовать вам это сделать, но…
Я:Но — что?
Профессор:Подождите… В какой день произошло это преступление?
Я:Могу сказать совершенно точно: семнадцатого января, в половине двенадцатого ночи.
Профессор:Семнадцатого? Ну вот, прав все же я! Дело в том, что в этот день Робер Ле Шантр был срочно доставлен в клинику в двадцать два часа тридцать минут в связи с необходимостью немедленной операции по случаю острейшего аппендицита. С той самой минуты он не покидал этого учреждения. Он просто физически не сумел бы этого сделать, бедняга!
Я:Вы в этом уверены?
Профессор:О! Абсолютно. Ну как, убедил я вас?
Я:Нет.
Профессор:До чего же вы, однако, упрямы!
Я:Не я, а факты: полностью совпадают все до одной приметы. А один из свидетелей даже видел его удостоверение личности.
Профессор:Ну, его, положим, могли и украсть…
Я:Но не человек же, похожий на него как две капли воды! Бывают совпадения, но не до такой же степени!..
Профессор:Ничего не понимаю. Послушайте… Я… Могу ли я рассчитывать на то, что вы сохраните в полнейшей тайне сведения, которые вам сообщу я и которые явятся окончательными неоспоримымдоказательством невозможности для Робера Ле Шантра совершить преступление и вообще находиться в тот момент в Марселе?
Я:Да. Если ваша информация позволит полностью снять с Ле Шантра все подозрения, то никто ее не узнает. Конечно, кроме моего прямого начальства.
Профессор:Можете дать честное слово?
Я:Охотно.
Профессор:Дело в том, что именно это обстоятельство является для меня первостепенно значимым. В начале нашей встречи я полагал, что вы намекали именно на это, и никак не мог понять, каким образом вы оказались в курсе…
Я:Но при чем тут вы, профессор?
Профессор:Сейчас поймете.
Я:Слушаю вас внимательно.
Профессор:Вы утверждаете, что преступление было совершено в Марселе семнадцатого января в двадцать три часа тридцать минут?
Я:Все точно.
Профессор:Так вот: в этот день и в указанное вами время Робер Ле Шантр был мертв!
Я:Как так? Вы ведь только что мне заявили…
Профессор:Да, да! Именно мертв, причем умер на моем операционном столе, что находится как раз над нами, на втором этаже этой клиники.
Я:И вы лично при этом присутствовали?
Профессор:Конечно!
Я:Тогда я отказываюсь что-либо понимать в этом деле.
Профессор:Послушайте… давайте попробуем разобраться в случившемся вместе… Будьте так любезны, напомните, но только совершенно точно,когда произошло убийство?
Я:Нет ничего проще. Совершенно точно установлено, что семнадцатого января в двадцать три часа с минутами Робер Ле Шан… я хотел сказать — убийца… подсел к Малу. В двадцать три часа двадцать минут они вместе входят в ее квартиру. В двадцать три часа тридцать минут Малу задушена. Все.
Профессор:И никто после этого убийцу больше не видел?
Я:Нет.
Профессор:Самое лучшее в данной ситуации — это поднять отчет о самой операции. В тот день я ужинал у шефа кабинета министра просвещения: Около десяти часов меня срочно позвали к телефону. В высшей степени перепуганная мадам Ле Шантр сообщила, что ее мужа только что сразил сильнейший приступ болей в брюшной полости. Боли носили кинжальный характер, локализовывались в боку, отмечались потеря сознания, температура — сорок градусов, пульс — сто, живот как камень — другими словами, все признаки острого прободения. Я даже не счел нужным ехать к нему домой, а распорядился немедленно доставить его прямо сюда, в клинику. Моя машина должна была заехать за мной только в одиннадцать часов, посему меня отвез сам шеф кабинета. Прибыл я в клинику одновременно с Ле Шантром. В такого рода случаях все решает быстрота, с которой удается провести хирургическое вмешательство, чтобы остановить распространение инфекции… Дежуривший ассистент подтвердил установленный мною по телефону диагноз. Я вошел в операционный зал, уже простерилизовав руки и в хирургическом халате… Впрочем, возьмите и сами прочитайте отчет о том, как проходила эта операция… вот он…
Отчет
о срочном хирургическом вмешательстве профессора Дерона,
проведенном на больном Робере Ле Шантре 17 января, согласно записям,
сделанным в операционном журнале клиники
22 ч. 40 мин. — проведен первичный осмотр ассистентом месье Рико.
22 ч. 45 мин. — вторичный осмотр больного, на сей раз профессором Дероном. Диагноз: прорыв гнойного аппендикса, обширный перитонит. Живот вспученный, очень твердый. Пациент без сознания. Температура 40,6 градуса. Пульс учащенный, 110 ударов в минуту. Общая слабость. Землистый цвет лица.
22 ч. 50 мин. — общая анестезия (хлороформ). Подготовка операционного поля.
22 ч. 55 мин. — полное отсутствие рефлексов. Широкий надрез кожи, апоневроза, брюшных мускулов. Сильный и в большом количестве выброс гноя.
22 ч. 59 мин. — чистка от гноя завершена. Обнажен участок воспаления: перфорированный аппендикс, начало гангрены. Пульс — 90. Анестезия обычная, в осторожной форме.
23 ч. 02 мин. — резекция аппендикса. Каутеризация. Пульс — 80. Дыхание прерывистое.
23 ч. 04 мин. — пульс — 70. Снятие анестезии. Инъекция.
23 ч. 05 мин. — голубая синкопа. Пульс не прощупывается. Кислород. Инъекция. Искусственное дыхание.
23 ч. 10 мин. — остановка пульса и дыхания. Вскрытие грудной клетки и массаж сердца, проведенный профессором Дероном.
45
Вандея — историческая провинция Франции, известная своим консерватизмом и строгостью нравов.